Ноэль Стритфилд - Балетные туфельки

— Где вы были? — потребовал он объяснений.

— Встречались с мадам Скарлетти, — ответила Анна.

Анна говорила таким довольным голосом, что Гасси это разозлило.

— И зачем? Кто будет платить за уроки в Лондоне? — Он повернулся к Франческо: — Почему ты разрешил ей поехать? Не так уж просто было достать пятьдесят пенсов на эту мисс де Вин, а на мадам Скарлетти и поездки в Лондон вообще невозможно.

Франческо был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на слова Гасси.

— Представляешь! С'Уильям в Англии. Об этом написали в «Таймс». А ты сходил на ферму и уложил спать Бесс и курочек?

Гасси очень хотелось ответить «Да, был!», но он не мог этого сделать. Он так торопился домой, чтобы рассказать про фильм, который смотрел, и еду, которую ел, что совершенно забыл про ферму. И потом — он слишком разозлился, когда не нашел ребят дома.

— Нет, но я сейчас схожу.

— Вместе сходим, — сказал Франческо. — Если мы побежим бегом, то вовремя вернемся к ужину. Но если мы опоздаем, ты, Анна, не волнуйся, просто повторяй про себя «с'Уильям приехал», и тогда тебе будет все равно, что скажет дядя.

Мальчики бегом бросились на ферму. Было уже темно и курочки толпились перед курятником. Бесс, конечно, могла зайти в свой загон, но на ночь ее запирали на висячий замок, ключ от которого хранился под решеткой вместе с ключом от дома. Уолли оставил им фонарик.

— А если с'Уильям скоро ответит на мое письмо? — сказал Франческо. — У тебя уже есть план? То есть с Анной все понятно, а что с нами? Чего мы хотим, если картину продадут за большие деньги?

— Я не хочу жить с дядей, — сказал Гасси.

— И я не хочу, — согласился Франческо. — Но куда мы хотим уехать?

— Если бы это было возможно, я бы хотел иметь дом на колесах. Не такой, как раньше, конечно, — такого просто не может быть. Или маленький домик, как у Бабки и Жардека, но я не думаю, что это возможно в Англии. Тут наверняка есть законы о маленьких детях, которые живут одни.

Франческо потянулся за ключом от загона Бесс и посветил фонариком на решетку.

— Мы знаем об одном таком законе. Про него нам рассказывал Кристофер. Ты разве не помнишь? Когда мы слишком шумели и мешали ему работать, он говорил: «А ну-ка я вам сейчас! Если бы вы жили там, где я вырос, то я бы от вас отказался и вас поместили бы вместе со всеми в один дом».

Гасси изменился в лице.

— А если бы дядя от нас отказался, может, нас поместили бы в такой дом?

— Только если мы сделаем что-то очень плохое. Но он не обязан нас содержать. Помнишь, как тетя сказала: «Он не любит детей, поэтому ему очень непросто жить вместе с вами. Но он выполняет свой долг — дает вам жилье».

Гасси, раздумывая, достаточно ли плохой поступок — перекрасить гнома, для того чтобы их поместили в дом для детей, сказал:

— А ты ответил, что мы не напрашивались.

Франческо убрал ключи.

— Мы не будем делать ничего плохого, но когда мы встретимся с с'Уильямом, было бы неплохо сказать ему, где мы хотим жить.

Почти всю дорогу до Данроамина Гасси молчал. Он уже жалел, что согласился перекрашивать гнома в синий цвет, тем более что речь не шла о деньгах, но было поздно что-либо изменить.

В этот вечер Гасси казалось, что Франческо никогда не заснет. Он был так взбудоражен возвращением с'Уильяма, что ему необходимо было поговорить об этом. В конце концов, Гасси ничего не оставалось, как притвориться спящим, и он чуть было действительно не заснул, но вспомнил, что ему надо было сделать. Он сел на кровати и посмотрел на Франческо. Тот спал. Окно уже было открыто, поэтому он привязал один конец веревки, которую ему дал Уилф, к большому пальцу левой ноги, а другой, на который был привешен небольшой грузик, выбросил в окно, после чего заснул крепким сном.

Гасси показалось, что прошло много часов, прежде чем он проснулся от непрерывного дерганья за его палец на левой ноге. Сначала он не понимал, что происходит, но потом сообразил. Он спрыгнул с кровати, снял с пальца веревку, трижды дернул за нее, как и велел ему Уилф, надел халат и тапочки и вышел на лестницу. Очень тихо он открыл дверь гостиной, прокрался по комнате к стеклянным дверям, открыл их ключом и вышел в сад. Потом он услышал, как Уилф сказал: «Это он». И вдруг на его голову надели мешок, обвязали его веревкой и повалили на землю лицом вниз. И тогда он снова услышал голос Уилфа.

— Теперь лежи тихо, и тогда с тобой ничего не случится. Но если ты попытаешься что-нибудь сделать, то знаешь, что тебя ждет.

Гасси, связанный в мешке, не мог провести пальцем по горлу, но он знал, о чем идет речь. Несколько секунд он был в растерянности. Он не понимал, зачем Уилфу понадобилось связывать его и прятать в мешок, вместо того чтобы дать ему раскрасить одного из гномов. И тут ему пришла мысль. Почему было так тихо? Почему никто не ходил вокруг и даже ни разу его не пнул? Страшный ответ пришел ему на ум. Банда не собиралась перекрашивать гномов, они выманили его в сад, чтобы он оставил дверь в гостиную открытой. Они собирались ограбить дядю!