Иван Лазутин - Суд идет

Но здесь ждала вторая неприятность. Как бы, думаю, свои не сочли за немецкого разведчика и не застрелили? Но и тут выручила случайность. Не успел я пройти и десяти шагов к кустам, как на меня набросились два здоровенных верзилы. Скрутили в одну минуту, как котенка. Самое неприятное, чего я им не прощу за всю жизнь, это то, что рот заткнули не какой-нибудь чистой тряпкой или, скажем, рубахой, а вонючей солдатской портянкой. После три дня мутило, как только вспоминал эту встречу со своими.

Шадрин умолк, стер со лба пот и полез под подушку.

Нина, затаив дыхание, сидела не шелохнувшись. Глазенки Вани горели еще азартнее.

Шадрин закурил. И уже не дожидаясь, когда Ваня и Нина будут расспрашивать, что было дальше, более спокойно продолжал:

— Дальше все было проще. Втащили меня вместе с пленным солдатом в блиндаж, выяснили, что я за птица, развязали мне руки. Немца и офицерскую сумку срочно отправили в штаб полка, а мне объявили благодарность и… даже представили к ордену.

— К ордену?! — воскликнул Ваня. — К какому?

— К ордену Красного Знамени.

— А после? Как вы воевали после? — не успокаивался Ваня.

— После меня перевели в дивизионную разведку. Там я прослужил почти до конца войны, пока не ранили под Варшавой.

— Дядя Митя, расскажите, пожалуйста, еще, как вы потом ходили в разведку и как доставали языков?

— Это уж как-нибудь в следующий раз, а теперь я устал. Да и вам пора учить уроки.

— Разрешите мне сочинить рассказ о том, как вы чуть не попали в плен? Его обязательно напечатают в нашем журнале. Только перед тем, как подавать, я обязательно покажу вам. Вы проверите ошибки, хорошо?

Шадрин грустно улыбнулся. Чем-то, а чем, он пока еще не уловил, Ваня напомнил ему младшего брата Сашку, который лет десять назад был таким же вот пламенным фантазером и бесстрашным сорванцом. Теперь ему уже двадцать два года, и он работает пожарником в родном селе.

— Ладно, приноси. Только учти, я буду строгим критиком. Никаких скидок. Договорились?

— Договорились! — обрадованно воскликнул Ваня и хлопнул ладонью по коленке.

Заслышав быстрые шаги в коридоре, Дмитрий принялся поспешно тушить папиросу в пустом спичечном коробке, который служил ему пепельницей. Ваня догадался, что его подшефному угрожает опасность, а поэтому, раскрылившись больничным халатом, прикрыл руку Дмитрия.

В палату вошла Ольга. Никогда Дмитрий не видел ее такой возбужденной. Она остановилась в дверях, потом почти подбежала к койке Шадрина и, спрятав руки за спину, воскликнула:

— Угадай, что у меня в руках?

— Четвертинка?

— Как тебе не стыдно! Ты ужасный человек! — вспылила Ольга. — Нет, ты все-таки угадай! — настаивала она, шаг за шагом отступая от койки Шадрина, когда заметила, что Ваня решил подсмотреть, что находится в ее руках.

— А! Догадался, — протянул Дмитрий и махнул рукой. — Ты, между прочим, молодчина! Давай сюда.

— А что? — продолжала интриговать Ольга.

— Пачка «Беломора» и коробок спичек.

Это Ольге показалось издевкой. Тем более — после того, как она повела борьбу с курением Дмитрия.

— Ты что, смеешься надо мной?! — уже не на шутку рассердившись, сказала Ольга.

— Ну, показывай, показывай, не тяни за душу! Что там у тебя? Ваня! — Дмитрий подмигнул своему юному шефу. — Разведай и доложи.

Ваня ревностно, со всех ног — чтобы не опередила Нина — кинулся за спину Ольги, но та стояла не шелохнувшись. В руках у нее была книга.

— Книга! — обрадованно воскликнул Ваня и, пригнувшись, пытался разобрать ее название.

Дмитрий нервничал.

— Знаешь, Оля, это не совсем педагогично.

— Зато своевременно и крайне необходимо! — Ольга протянула Дмитрию книгу, в которую была вложена курортная путевка в Кисловодск.

Шадрин приподнялся на койке. Путевка была заполнена на его имя.

— Это откуда?

— Выделил университетский профком.

— Это ж замечательно! Это же чертовски здорово! Если честно признаться — это самое главное, что волновало меня последние дни. Думал, что придется недели две околачивать пороги из-за этой путевки, а тут вдруг… и так быстро! — Шадрин еще раз вслух прочитал путевку и спросил: — Сколько стоит?

— Бесплатная.

— Итак, через два дня я уже на колесах!

Дмитрий притянул к себе Ваню, указательным пальцем левой руки нажал на кончик его носа и издал звук, похожий на сирену автомашины: «Ту-ту-ту!»

Заметив на тумбочке пакет, Шадрин посмотрел на Ольгу.

— А это что?

— Это тебе на дорогу, на билеты…