Рене Фалле - Париж в августе. Убитый Моцарт

— Это не смешно, — проворчал Лелио. — Если придется заряжать аккумулятор, то для этого потребуется целая ночь. Я смогу уехать только завтра.

— Садись к нам, — предложила Эдвидж.

— Ты думаешь, эта машина рассчитана на шестерых? — возмутился Омер.

Уткнувшись носом в самый аккумулятор, Лелио причитал:

— Ничего я здесь не понимаю, ничего. Совершенно не разбираюсь в технике.

— Разряженный аккумулятор — это разряженный аккумулятор, — изрек Уилфрид. — Даже если бы ты был механиком, и тогда ничего не смог бы с этим поделать.

Они все разом прекратили это бесполезное созерцание. Омер покусал губы, потом обратился к Кароль и к Уилфриду:

— Есть один выход. Поскольку вы остаетесь здесь еще на несколько дней, одолжите ему свой «мерседес». Вы тут почините его «лянчу», вернетесь на ней и получите свою машину обратно.

Он сладко улыбнулся.

— Что вы скажете на это, дорогая Кароль? Судьба Лелио — в ваших белоснежных ручках. Он водит машину, как Бог, но Библия пока умалчивает об этом. Он ни в коем случае не разобьет ваш «мерседес».

Кароль посмотрела на Уилфрида, который моргнул ей в знак согласия.

— Если это вам необходимо…

— О, мадам, спасибо! — вскричал Лелио и с небывалым жаром героя-любовника рухнул перед Кароль на колени, чтобы прикоснуться губами к кончикам ее пальчиков. Он и не мечтал о большем удовольствии, как сидеть за рулем 300-го «мерседеса», который тут же и вывел из гаража.

— Вы найдете меня у Сморна, вы его знаете, около собора.

— Я знал это место, — ответил Уилфрид. — Однажды они подменили документы на два автомобиля.

— В путь! — скомандовал Омер. Пригнув голову, он уселся на свое водительское место.

— Буду рад иметь удовольствие вновь увидеть вас, Кароль. И тогда всё удовольствие будет моим.

Один за другим взревели моторы, и Кароль с Уилфридом увидели, как машины, одна за другой, исчезли в конце аллеи. Уилфрид усмехнулся:

— И если полиция разыскивает 300-й «мерседес», вот, пожалуйста, прекрасный экземпляр с парочкой на борту и с бесконечными протестами. А нам это поможет выиграть время, что просто необходимо.

Капот «лянчи» был еще открыт. Уилфрид наклонился над ним и снова подсоединил проводки, идущие к аккумулятору.

— Неисправность устранена, Кароль. Стоило мне только бросить беглый взгляд на эту штуковину.

Он захлопнул крышку капота и проворчал, повернувшись к Кароль спиной:

— Я высажу вас на ближайшем вокзале. Теперь нам нужно расстаться.

Она побледнела:

— Нам расстаться?

— Да, Кароль. Это наиболее благоразумное решение.

— Я не хочу…

— Будьте рассудительны. Полиция разыскивает пару. Если дальше мы будем поврозь, — значит, пары уже нет. Когда они отпустят Лелио и Нэнси, опасность рикошетом полетит в нашу сторону.

На Кароль жалко было смотреть.

— Я не могу, — все твердила она.

— Да почему?

— Я не могу остаться одной, — всхлипнула она. — Одна я не смогу больше сопротивляться. В таком случае я лучше пойду в первый попавшийся полицейский участок.

Уилфрид продолжал настаивать:

— Да я же не толкаю вас в пропасть, Кароль. Мы встретимся на побережье. Я вспомнил, что моряки провозят контрабандой в трюмах сигареты. Я им подарю машину, они спрячут ее в трюме и продадут где-нибудь. В обмен за эту услугу они переправят нас в Марокко, в Танжер.

— Нет, Уилфрид, я хочу уехать с вами. Если вы бросите меня, у меня не хватит смелости, я потеряюсь.

Уилфрид даже изменился в лице.

— Кароль, вы говорите, как маленький ребенок. Это смешно.

— Смешно, потому что я давно уже не ребенок. Я знаю, что я теперь старуха.

Она заплакала жалобно, тоскливо. Но Уилфрида любые слезы способны были вывести из себя.

— Кароль, вы просто идиотка и из-за своей глупости готовы все подвергнуть опасности. Но я не пойду на поводу ваших капризов. В последний раз спрашиваю: вы согласны с моим предложением?

— Нет!

— Замечательно. Я уезжаю без вас. Окажите такую любезность, идите в полицейский участок не раньше завтрашнего утра.

Он уселся за руль. Подождал, пока перестанут дрожать руки, потом включил зажигание.

— Садитесь, Кароль. Вы не сможете дойти пешком до вокзала.

Она не ответила. Сидя на верхней ступеньке лестницы, она все плакала, даже не пряча лицо.

— Как хотите!

Автомобильные шины зашуршали по гравию.

Кароль осталась одна. Гробовая тишина плавно опустилась на нее с самой верхушки неба, как хищная птица, как ястреб. Солнце жгло белокурый затылок. Она внимательно смотрела на муравья, который воздвигал муравейник, отгораживая себя от этой женщины.