Вильям Козлов - Маленький стрелок из лука

Из кухни появился Василий с Олькой на плече. Девочка одной рукой обхватила его голову, другой держалась за волосы. А Василий блаженствовал, он рокотал какие-то ласковые слова в густую бороду и, делая страшное лицо, легонько кусал ее за пухлую ножку. Олька радостно визжала и подпрыгивала, глазенки ее блестели, кончики губ поднялись вверх.

- Бог ты мой, как мы черствеем, ожесточаемся, а детишки не позволят этого делать... Послушай, старик, ты разреши мне почаще приходить к вам и играть с Олькой, а? Да ты не бойся, не умыкну у тебя женщину!.. - рассмеялся он и, став серьезным, прибавил: - Надеюсь, ты веришь мне?

- Верю, - улыбнулся Кирилл. Он уловил в его взгляде такую глубокую тоску, что ему стало стыдно: он счастлив, весь окунулся в новую непривычную жизнь, которая ему очень нравится, а друг в это время, можно сказать, переживает самый тяжелый период в своей жизни...

- Страдаешь по Нонне? - без околичностей спросил он.

- Не с кем стало ругаться, - усмехнулся Василий. - Оказывается, к этому тоже привыкаешь!

- Если тебе интересно мое мнение, то ты должен радоваться, а не переживать, - сказал Кирилл. - У тебя не было жизни, а теперь можно начать все сначала... Слава богу, ты не старик! Здоров как буйвол, женщинам нравишься, что тебе еще надо, Илья Муромец?

- Они мне не нравятся, Кирилл! - вырвалось у Василия.

- Пройдет, - утешил тот. - Я тоже прошел через это...

- Но ты не прожил с одной женщиной десять лет и ни разу не изменил ей, а она тебе наставляла рога...

- Тем более, чего жалеть такую женщину?

- Из тебя, старик, никогда не получится писателя, - вздохнул Василий. - Езди по белу свету, собирай фольклор, готовь докторскую, а в души человеческие не лезь. Не петришь ты в этой сфере ни хрена, друг ситный! Думаешь, мало на свете людей, которые живут с женами, изменяющими им, ругаются, растрачивают себя на семейные скандалы, стареют, мучаются и, представь себе, знают, что все это дичь и нелепость, а вместе с тем ничего изменить не могут... Отними у них эту проклятую жизнь и дай им другую, хорошую и спокойную, и они растеряются... Больше того, откажутся от такой жизни и вернутся к прежней... И потому лишь, что они другой-то жизни не знали! А человек, особенно с годами, становится консерватором и ничего в своей жизни менять не кочет, да и уже не сможет... Многие бросают курить, пить, а что из этого получается? Пшик! Из ста десять способны раз и навсегда изменить свои многолетние привычки, а остальные девяносто снова тянутся ко всему привычному, к тому, что когда-то было...

- В таком случае разыщи Еву, - жестко сказал Кирилл. - Она тебе будет напоминать Нонну...

Ощетинившийся Василий не успел ответить. Дверь отворилась, и в прихожей появилась Евгения. Она была в плаще и косынке, из-под которой на лоб выбились черные волосы. Порозовевшая, с искрящимися глазами, она в одной руке держала раздувшуюся сумку, а другой прижимала к груди огромный кулек с виноградом.

- Я долго? - с улыбкой обратилась она к Кириллу и тут увидела Василия, заполнившего собой проем двери в кабинет Кирилла. - Здравствуйте, Василий Иванович!

Василий, удивленный, что она его знает, первым кинулся к ней, принял пакет с виноградом, а Кирилл подхватил тяжелую сумку, из которой высовывалась желтая скрюченная куриная нога.

- А как вас звать? Этот старый конспиратор... - кивнул Василий на приятеля, - скрыл от меня...

- Евгения, - протянула она ему маленькую, с розовыми ногтями руку.

И Василий, удивив Кирилла, бережно взял ее в ладони, полюбовался и поцеловал. Перехватив насмешливый взгляд приятеля, смущенно заметил:

- В этом доме, я смотрю, из меня сделают человека..

- Вы не умираете с голода? - спросила Евгения, с помощью Василия освобождаясь от плаща. - Потерпите час, и я вам приготовлю курицу по особому рецепту. Кирилл, доставай что-нибудь выпить, угощай гостя, а я - на кухню!

- Мы вам будем помогать, - заявил Василий, чуравшийся любой домашней работы. Если он чем и занимался у себя дома, так это плотницкими поделками. Мог сделать из пня стул, оригинальную полку на стену, выдолбить из березового капа пепельницу или вазу, придать корявому сучку вид зверька или птицы. А вот чистить картошку или выпотрошить курицу Василий не был приучен. Даже во время летних походов он не допускался к котлу, вот заготовить дров, разжечь костер, соорудить шалаш - это было его делом.

Тоненькая, с рассыпавшимися по плечам длинными волнистыми волосами, с белозубой улыбкой, Евгения принесла с собой какое-то особенное настроение приподнятости и взволнованности. Она засучила рукава голубоватой рубашки в клеточку и стала выкладывать на большой деревянный стол покупки. Красивые руки ее с ямочками на круглых локтях плавно двигались, тонкие брюки подчеркивали стройную гибкую фигуру, не матери четырехлетней дочери, а совсем юной девушки.