Кристофер Ишервуд - Одинокий мужчина

— Нет.

— Ладно, это неважно. Прошлое тоже связано с возвращением домой. И тоже связано с Нэн. Трудно вернуться в ту точку, где ты свернул с дороги, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Как же, Джо — прошлое ! Ты станешь притворяться, будто не понимаешь, о чем я?

— Прошлое есть то, что уже прошло.

— Слушай, не будь занудой!

— Нет, Чарли, я серьезно. Прошлое позади. Люди хотят убедить тебя, что оно не прошло, указывают на музейные экспонаты. Но это не есть прошлое. Ты не найдешь прошлого в Англии. Как и нигде, конечно.

— Нет, ты правда зануда!

— Слушай, ты же можешь съездить туда на время? Увидишься с Нэн, если захочешь. Только ради Бога, не связывай себя обещаниями.

— Нет, если я вернусь, то навсегда.

— Почему?

— Я больше не вынесу неопределенности. Теперь я обязана сжечь свои корабли. Я раньше думала, что сожгла, уезжая сюда с Бадди. Теперь мне точно нужно…

— Ох, ради Бога!

— Я знаю, что все изменилось, многое там ужасно, мне будет не хватать супермаркетов, бытовой техники и удобств. Возможно, там я буду постоянно простужаться, привыкнув к здешнему климату. Возможно, ты прав, и жизнь с Нэн окажется кошмаром. Ничего не поделаешь. Но по крайней мере, я буду знать, где я.

— Впервые в жизни терплю такой тоскливый мазохизм!

— Да, наверное, похоже на то. А может так и есть! Как думаешь, мазохизм и есть наш патриотизм? Или можно сказать, наоборот? Вот смех! Дорогой, может, еще по маленькой? Выпьем за старый добрый британский мазохизм!

— Думаю, хватит, душа моя. Пора в постельку.

— Джо — ты уходишь ?

— Мне пора, Чарли.

— Но когда я тебя увижу?

— Очень скоро. Если конечно не отправишься в Англию прямо сейчас.

— А, не дразни меня! Сам прекрасно знаешь, что нет. Я буду сто лет собираться… А может никогда не соберусь. Как я вынесу все эти сборы, прощания, все усилия? Нет, боюсь, я не вынесу…

— Мы это еще обсудим. И не раз… Спокойной ночи, дорогая.

Она приподнимается навстречу, когда он склоняется поцеловать ее. Они неловко сталкиваются, и едва не валятся вместе на пол. Сам пошатываясь, Джордж поддерживает ее.

— Не представляю, как я смогу расстаться с тобой, Джо.

— Так не расставайся.

— Как ты так можешь? Тебе кажется все равно, уеду я или нет.

— Конечно, мне не все равно.

— Правда?

— Правда!

— Джо?

— Что, Чарли?

— Думаю, Джим не хотел бы, чтобы я оставила тебя одного.

— Тогда не оставляй.

— Нет, я серьезно! Помнишь, мы с тобой ездили в Сан-Франциско? Кажется, в сентябре прошлого года, когда вы вернулись из Англии…

— Да, помню.

— Джим не мог поехать с нами в тот день, не помню, почему. Поэтому он прилетел на следующий, и там присоединился к нам… Впрочем, неважно, но когда мы садились в машину, Джим сказал мне кое-что. Я это никогда не забуду… Я тебе рассказывала?

— Кажется, нет.

(Она ему как минимум шесть раз рассказывала; всегда под мухой.)

— Он сказал мне: вы оба должны заботиться друг о друге.

— Так и сказал?

— Да, так и сказал. Именно такими словами. И Джо, мне кажется, он говорил не о заботе. Он имел в виду нечто большее…

— Что он имел в виду?

— Это было меньше чем за два месяца до его отъезда в Огайо. Так что думаю, он велел заботиться , потому что знал …

Слегка покачиваясь, она глядит очень серьезно, но как-то смутно, словно пытается разглядеть его сквозь все выпитое ею сегодня.

— Ты веришь в это, Джо?

— Откуда нам знать, что он знал, Чарли? Но наверное он хотел бы, чтобы мы заботились друг о друге. — Джордж положил ей руки на плечи. — Так пожелаем друг другу спокойных снов, хорошо?

— Нет, подожди… — как ребенок, она отдаляет необходимость идти спать вопросами. — Как думаешь, тот паб еще продается?

— Полагаю, да. А это идея! Почему бы нам его не купить, Чарли? Что на это скажешь? Можно пьянствовать и делать деньги одновременно. Куда веселее, чем жить с Нэн!

— Ах, дорогой, как здорово! Ты думаешь, его правда можно купить? Нет… ты шутишь, да? Я вижу, что шутишь. Но ты не признавайся. Давай тоже строить планы насчет паба, как вы с Джимом. Он был бы рад продолжить, правда?

— Конечно, был бы… Спокойной ночи, Чарли.

— Спокойной ночи, Джо, любовь моя…

Они обнимаются, она целует его в губы. Вдруг он чувствует ее язык во рту. Она и раньше так целовалась. Вечные хмельные попытки, теоретически способные, на стотысячной по счету, сместить их отношения в желанную ей плоскость. Неужели женщины никогда не сдаются? Никогда. Но именно потому, что не сдаются, они умеют проигрывать. Когда после паузы он отстраняется, она не пытается его удержать. И не ищет повода оттянуть его уход. Он целует ее в лоб. Словно дитя, смиренно позволяющее уложить себя в колыбельку.