Марк Арен - Реквием по Иуде

Тот, кто спровоцировал столь бурную дискуссию, уже не знал, кому отвечать. А в зале поднимались и другие участники конгресса, и каждый собирался что-то процитировать. И тогда он с гордым видом направился к выходу из зала, бросив на ходу:

— Я полагал, что нахожусь в уважаемом научном сообществе, а оказался в кружке злобствующих клерикалов!

Председательствующий постучал по микрофону, пытаясь привлечь внимание возмущенных участников конгресса. Но на него никто не обращал внимания. Тогда он встал и прокричал, перекрывая шум в зале:

— Позвольте выразить уверенность, что сообщение нашего коллеги знаменует собой большое событие не только для коптских, гностических или апокрифических исследований, но и для изучения древнего иудаизма и раннего христианства.

Вполне довольный столь корректной формулировкой, он объявил об окончании конгресса.

Профессор Вессель, сходя с трибуны, испытывал смешанные чувства. Сообщение о том, что ученый мир скоро познакомится с Евангелием от Иуды, не вызвало должного эффекта. Однако дружный отпор загадочному критику христианства вызвал в душе ученого необычный подъем. «Удивительно, — думал он, — как в среде историков оказался столь непробиваемый атеист? Любой, кто достаточно долго работает с памятниками, проникается верой. Откуда же взялся этот дерзкий выскочка? И сколько их еще! Они поднимут злобный лай, когда весь мир станет обсуждать Евангелие от Иуды!»

Мысль о предстоящей работе вдохновила профессора. Он понимал, что впереди долгий и сложный труд. Но награда того стоила…

В Женеве весь день 2 апреля шел дождь. Для здешней весны это было в порядке вещей. Скорее было бы необычным, если бы он не шел несколько дней подряд. Но он лил со вчерашнего дня, местами нехотя переставая, потом шел снова и снова… Казалось, низкое небо случайно зацепилось за крест на позеленевшей от времени башне собора св. Петра и теперь от злости изливало на город всю небесную влагу. Безлюдная смотровая площадка уныло темнела над городом. Угрюмо выглядели статуи всегда торжественных отцов Реформации. Редкие прохожие перепрыгивали через лужи, нелепо взмахивая блестящими от дождя зонтами. Автомобили с запотевшими стеклами словно на ощупь двигались по едва угадываемой в тумане набережной и по-европейски вежливо расшаркивались при встрече, уступая дорогу. Магазины выплевывали из чрева последних покупателей и со скрежетом опускали за ними жалюзи.

По обыкновению, тихо было в это время и в женевском университете. Большинство его кафедр и лабораторий, если и работали сегодня, то не дольше половины дня, и только в окнах лаборатории института цифровых исследований горел свет.

Профессор Вессель, сидя в кафе напротив института, нетерпеливо поглядывал на эти освещенные окна. Он пришел сюда, чтобы встретиться с сотрудниками фонда и обсудить детали предстоящих публикаций. С Кларой Гольдман профессор был знаком давно, ее молчаливого спутника видел впервые. Этот разговор был, конечно, очень важен, но Вессель не мог на нем сосредоточиться. Его так и тянуло лишний раз оглянуться в сторону института.

— Вы кого-то ждете? — спросила его Клара Гольдман.

— Я бы определил свое состояние иначе. Не ожидание, а жажда встречи, — смущенно улыбнулся профессор. — Там, в лаборатории, вот-вот будет готов окончательный перевод расшифрованного текста.

— Даже не верится, что мы наконец-то сможем его прочесть, — сказала Клара и повернулась к своему соседу. — Никос, неужели ты этому не рад?

— Наверно, медики вырезали мне орган, отвечающий за радость, вместе с куском печени и прочей требухой, — мрачно ответил Ионидис.

Клара Гольдман рассмеялась:

— Ничего! Ты еще удивишь медицинский мир своей способностью к регенерации.

Грек с трудом изобразил вежливую улыбку. Профессор Вессель решил не затягивать разговор:

— Итак, господа, кажется, мы оговорили все условия публикации. Никаких имен, никаких конкретных деталей. Даже название вашего фонда не будет упомянуто. Просто фонд, и все.

— Не забудьте вставить в свои примечания, что подлинник Евангелия от Иуды будет экспонироваться в Каирском музее, — добавила Клара. — Но только после того, как с ним познакомятся все ведущие специалисты. То есть никаких конкретных дат.

— Да-да, — кивнул Вессель. — Плюс выражение благодарности правительствам Египта и Швейцарии, а также…

— А также онкологическому центру, — вставил Ионидис. — Если бы я туда не угодил, неизвестно, как сложилась бы судьба папирусов.