Валери Уиндзор - Лгунья

- Это та самая девушка, которую вы подвозили? - спросил Пейрол.

- Да, - сказала я. - Это она. - Это была первая серьезная ложь. Потом маленький, симпатичный произнес нечто настолько непонятное, что мне ничего не оставалось, кроме как продолжать врать.

- Теперь о деньгах, - сказал он. - Расскажите нам о деньгах.

- О деньгах?

Глаза его стали острыми, как булавки. Скуку с него как ветром сдуло. Все его внимание было сосредоточено на моей особе.

- О деньгах в машине.

- Каких деньгах? - тупо повторила я ещё раз.

- Мы нашли огромную сумму английских денег, спрятанных в вашей машине.

- Это была не моя машина. Я её наняла.

- Спрятанную в нанятой вами машине.

- Я ничего не знаю ни о каких деньгах.

Они смотрели на меня, явно не веря. Они ждали, чтобы я им ещё что-нибудь сказала, но я понятия не имела, что сказать, и потому просто повторила:

- Я ничего об этом не знаю.

Темноволосый коротышка фыркнул и что-то быстро пробормотал по-французски.

Пейрол перевел:

- Вы пытаетесь сказать нам, что это не ваши деньги?

- Конечно, не мои.

- Так вы предполагаете, что эта девушка, которую вы посадили в свою машину, эта Катрин Хьюис, что она прятала 20 000 фунтов стерлингов в багажнике нанятой вами машины? Двадцать тысяч в аккуратной банковской упаковке?

В таком изложении это действительно звучало неестественно. Я понимала, почему они с трудом мне верят.

- Должно быть, так и было.

Я была удивлена не меньше них. Мне показалось, что это не в её стиле, для Крис скорее подошли бы международные мандаты (аккредитив) (доверенность, имеющая силу заграницей) и банковские чеки. С другой стороны, а что я вообще знала о её стиле? Возможно, она частенько разъезжала по стране с двадцатью тысячами в банкнотах, и в этом случае ей нужно было где-то их прятать.

- Где вы её посадили?

- В Париже, за чертой города.

- В какое время?

- Сколько у неё было багажа?

- Она проявляла нервозность?

Вопросы сыпались один за другим. Было раннее утро, сказала я. Около шести. У неё был при себе один чемодан, солгала я. Они кивнули друг другу и перебросились парой фраз по-французски, из которых я поняла, что паспорт был найден в la vasile rouge37.

- Верно, - сказала я. - Он был красный.

- Значит, два чемодана ваши, а красный - ее?

Я неопределенно кивнула. Что тут такого, может, я захотела просто размять мышцы шеи.

- Куда она направлялась?

- В Тулузу, - сказала я. - К сестре.

Они хотели досконально знать, где мы в тот день останавливались. Я сказала, что не могу вспомнить. Завтракали где-то между Орлеаном и Божанси, сказала я. Городишко с площадью и Кафе де Спортс. На подъеме вдохновения я рассказала, что мы заходили в супермаркет в Божанси и купили продуктов для обеда. Но, похоже, вдохновение ошиблось адресом. Вид у них был удивленный. Они сказали, что в машине не было обнаружено никаких следов еды.

- Нет, - сказала я. - Мы не в машине обедали. И к тому же, почти все доели на ужин. А остальное я выбросила. - Я была немного обижена, что они во мне сомневаются. Я до того живо все это себе представила, словно так и было на самом деле. Я видела, как моя рука выбрасывает половину длинного французского батона и недоеденный кусок сыра в мусорный бак у дороги.

- Когда вы останавливались в кафе, вы оставляли машину без присмотра?

- Вы уходили в туалет? - спросил темный коротышка.

- Да, - честно ответила я. - Уходила.

- А она ходила с вами?

- Нет. Она подошла к стойке бара и оплатила счет.

- Могла она это сделать, а потом выйти к машине, пока вы были в туалете?

- Ну, могла.

- А как насчет машины? Она была заперта?

- Наверное. Да.

- Вы когда-нибудь давали ей ключи? Чтобы что-то вынуть из машины?

- Нет.

- А багажник? Вы могли оставить багажник незапертым?

- Понятия не имею, - сказала я, в восторге от того, насколько легко было отвечать на их вопросы, причем фактически говоря правду, в буквальном смысле этого слова. - Наверное, могла. Не помню.

Я лежала, откинувшись на подушках, и наблюдала, как они жарко обсуждают это по-французски. Они полицейские, думала я, вот и пусть решают. Только поскорее, а то у меня снова начали болеть ноги. Я ерзала от боли, перемещая вес тела с одной ягодицы на другую, и случайно столкнула на пол газету. Пейрол наклонился и поднял её. Он держал мою фотографию перед глазами: все, что ему нужно было сделать, это опустить взгляд и мысленно провести параллели. Но он этого не сделал. Мельком, без интереса, взглянул на неё и передал мне.

- Вы замужем? - внезапно спросил он, наблюдая, как я складываю газету.