Валери Уиндзор - Лгунья

- Да, говорили, - сказала Крис. - Мы практиковались. Мы переводчицы. Из Арнхема.

- Зачем, скажи на милость, ты ей это сказала? - спросила я, когда хозяйская дочка ушла за нашим мороженным.

Крис пожала плечами.

- Не хотела, чтобы она практиковала на нас свой английский.

Ее способность сбить человека с толку рассмешила меня.

- Я тоже такое проделываю, - сказала я, но она, казалось, не слушала. Она откинулась на спинку стула, сунула кончики пальцев в карманы джинсов и смотрела на меня изучающим взглядом.

- Ну, расскажи мне теперь о себе, - сказала она. - Кто ты?

Какой-то невероятный вопрос. Никто раньше не спрашивал у меня ничего подобного. Она перефразировала:

- Чем занимаешься?

Я решила наврать что-нибудь, но была слишком пьяна, чтобы иметь доступ к заготовленной стопке привычной лжи. Я могла сказать, что у меня свой бизнес, чистка ковров, я иногда рассказываю такое незнакомым людям в поездах, но не сказала. Так чем же я занимаюсь? Я просыпаюсь, живу весь день, ложусь в кровать, вижу сны. Иногда сны у меня путаются с явью. Так и время проходит. Все кажется мне немного нереальным. Я убираю дом и готовлю. Увлекаюсь чем-нибудь и бросаю. Я работаю. Правда заключается в том, - и это, в отличие от всего остального, действительно правда, - что я секретарша. Работаю в бухгалтерской фирме, но я ни в коем случае не хотела признаваться в этом Крис. Ни за что не скажу ей, что я всего-навсего с одной стороны - домохозяйка, а с другой - секретарша.

- А сама-то ты чем занимаешься?

- Товарами широкого потребления, - сказала она. - Я агент по продаже товаров широкого потребления.

Я кивнула. Это многое объясняло. Вот откуда её легкость в общении, и познания о том, как действует этот мир.

- Ты, наверное, очень умная, - сказала я. Она начала рассказывать о работе, но взгляд мой то и дело возвращался к блондинке, поднявшей шум по поводу того, на каком стуле ей больше нравится сидеть.

- Она тебя прямо приворожила, да? - сказала Крис.

- Она и в самом деле проститутка? - спросила я. В Англии я бы произнесла это вполголоса, но в чужой стране появляются определенные преимущества: можно говорить совершенно свободно.

- Ты хочешь сказать, что никогда не видела проституток? Где же ты была всю свою жизнь? - спросила Крис. Как будто общаться с проститутками, ловить попутку и обедать в злачных местах - это норма, как будто все только этим и занимаются.

- В Хэнли, - сказала я немного обиженно.

- В Хэнли? Это где такое?

Дочка patronne принесла мороженое.

- Если тебе нужен паспорт, - небрежно бросила Крис, облизывая ложечку, - я могла бы посодействовать. У тебя есть при себе какой-нибудь дорожный чек?

Я покачала головой.

- А кредитные карточки?

Блондинка, проститутка, села с двумя своими провожатыми за столиком у дверей. Мне видны были только движения её головы, она льнула к одному из парней, ворошила ему волосы, нашептывала в ухо.

- Но если я начну пользоваться кредитками, меня сразу выследят, возразила я.

- Кто? - вытаращилась на меня Крис. - Муж? Ну и что из этого? Пока он спохватится, ты уже фьють, ищи-свищи.

Несмотря на количество съеденного, у меня в животе стало пусто.

- И вообще, - говорила Крис, - даже если догонит, что тогда? Ты свободная личность.

- Нет, - сказала я. - Не думаю.

- Да конечно свободная, - нетерпеливо сказала Крис.

- И в каком смысле - "паспорт"? Что ты имеешь в виду? - спросила я.

- А что, по-твоему, я могу иметь в виду?

Я понятия не имела.

- Поддельный? - предположила я.

- Ладно, считай, что разговор окончен, - сказала Крис.

Она заказала к кофе коньяк. Я сидела обиженная, щеки пылали. Потом стала слепо рыться в сумочке в поисках оставшейся стофранковой купюры.

- Ой, да брось ты, ради бога! - сказала она раздраженно. - Убери. Я угощаю.

- Ты платила за завтрак, - запротестовала я.

- Ну и что с того? - она залпом осушила рюмку с коньяком. - В общем, так: что бы ты ни решила, но дальше в таком виде ты не поедешь. - Она допила кофе и поднялась. - Жди здесь. Я быстро.

Она подошла к стойке заплатить за обед и вышла за дверь, скрывшись в темноте. Я поиграла с мыслью, что меня бросили: представляла, как слышу шум мотора, представляла, что Крис уезжает без меня. Я ждала, ковыряя ложкой в кофейной гуще. К моему лицу прилипла печальная, смущенная улыбка. Интересно, хватит ли у меня храбрости напроситься в попутчики к кому-то из этих шоферов. Это было нечто вроде решения. В нем была определенная логика. Я могла всю оставшуюся жизнь разъезжать по Франции без цели и направления, повторять и повторять бесконечные круги, пользуясь гостеприимностью водителей грузовиков. Наконец Крис вернулась с большим черным свертком.