Питер Устинов - Убийцы

- Опасней? - переспросил Плажо. - Однако, просматривая ваше досье, я не могу найти свидетельства хотя бы одного совершенного вами преступления. Тем более - убийства. Вас всегда арестовывали по подозрению.

- Во Франции мне никогда не везло, - вздохнул Звойнич.

- Почему же вы остались здесь? Вроде у вас тут нет никаких связей - ни родни, ни врагов.

- Я люблю Францию, - пробормотал Звойнич. - И никогда ее не покину, если только вы не выставите меня отсюда.

Плажо был невольно тронут. Он закрыл досье и закурил "Галуаз".

- Очень хорошо, - сказал он, - позвольте мне подытожить. Вынести окончательного решения я не могу, пока до конца не уясню проблему. Я принял это бюро только вчера, и вы настойчиво намекали, что я еще не разобрался во всех моих обязанностях. Это я понимаю не хуже вас. Но попробуйте поставить себя на мое место. Ко мне приходит человек восьмидесяти четырех лет...

- Восьмидесяти пяти.

- Восьмидесяти пяти, прошу прощения. У меня и в мыслях не было укорачивать вам жизнь. Итак, вы являетесь ко мне, передвигаясь с помощью двух палок, и объявляете себя неистовым и знаменитым убийцей. Поскольку человек я по натуре вежливый, я предлагаю вам сесть. Вы принимаете мое предложение с явным облегчением, ибо с трудом поднялись на четвертый этаж. Затем предъявляете мне сегодняшний утренний выпуск "Орор", в котором сообщается о предстоящем визите имама Хеджаза с целью содействовать лучшему взаимопониманию между народами Франции и его страны. Я спрашиваю вас, какая тут связь с вашим собственным визитом. Вы выражаете изумление и сообщаете, что мой предшественник мосье Латий понял бы сразу. Я стою на своем, и вы объясняете, что жизнь имама в опасности. Мне становится любопытно, и я спрашиваю, есть ли у вас информация, позволяющая сделать подобное заключение. Вы, сердобольно улыбаясь, отвечаете, что у вас может возникнуть искушение убить имама, если я не вышлю вас на неделю на Корсику. Послушайте, любезный, вы хотя бы имеете представление, где находится Хеджаз?

- Неважно, где он находится, - ответил старик. - Я - враг всех самодержцев, и народ этой несчастной страны заслуживает освобождения, где бы она ни находилась. Ни один деспот не может спать спокойно, покуда я жив.

- Скажите, - спросил Плажо, - а как поступил бы в такой ситуации мой предшественник мосье Латий?

- С ним спорить не приходилось, - отвечал Звойнич. Мосье Латий отчетливо осознавал угрозу, которую мы представляем для гостей республики. Он немедленно подписал бы приказ о высылке, и сегодня же вечером мы были бы в самолете.

- Сегодня вечером? - искренне изумился Плажо. Но ведь имам прибывает только послезавтра!

- Не тот был человек мосье Латий, чтобы рисковать, когда в деле замешаны отчаянные головы.

- Ясно. Когда вы говорите "мы", речь, я полагаю, идет о пятерых ваших коллегах.

- Да.

- И где же они, эти пятеро ваших друзей?

- Уже упаковались и готовы отправиться в путь.

- То есть?

- Узнав из утренней газеты о приезде имама, мы провели совещание, и я был направлен к вам делегатом от нашей группы.

Плажо достал карандаш:

- Не могли бы вы сообщить мне имена пятерых ваших друзей?

- Разве это необходимо? Мосье Латий...

- Мосье Латия больше здесь нет, - резко перебил его Плажо.

- Очень хорошо, - отвечал Звойнич. И назвал поименно всех пятерых представителей региональных центров Интернационала нигилистов, в том числе единственную особу женского пола мадам Перлеско, более известную в нигилистских кругах как Роза Лихтенштейн.

- Ладно, - сказал Плажо, - но дать вам ответ сегодня я не могу.

Звойнич и не пытался скрыть охватившее его раздражение.

- Завтра, - буркнул он, - может быть уже поздно.

- Что ж, нам придется пойти на риск.

Звойнич с трудом поднялся со стула. Казалось, он думал, что производит большее впечатление, воздвигшись на все свои пять футов и восемь дюймов*.

* фут - мера длины, равна примерно 30,5 см; в одном футе двенадцать дюймов.

- Вы еще молоды, - мрачно объявил он. - Любого, кто в молодости достигает поста начальника управления, принято считать подающим надежды. Но собственная ваша близорукость может погубить вашу карьеру.

- Знаете, что я думаю? - ответил Плажо. - Я думаю, вам следует обратиться к врачу.

- Вот как? Не пришлось бы вам самому вскоре стать объектом внимания врачей.

- Вы угрожаете мне?

- Я угрожаю каждому, кто встает на моем пути.

Сунув под мышку жалкий чемоданчик, старик взял в каждую руку по палке и заковылял к двери.