Роже Вайан - Бомаск

- Что тебя связывает с этой работницей из Клюзо? - внезапно спросил Эмполи.

- Ничего, - быстро ответил Филипп. - Этот роман существует только в воображении Натали.

- Значит, она не твоя любовница?

- Конечно, нет, - ответил Филипп.

- Так я и думал... Кто же тогда побудил тебя так яростно выступать против реорганизации фабрики?

- В Клюзо есть известное количество честных мужчин и женщин, - твердо ответил Филипп. - Эти люди совершенно не похожи на нас, - упрямо продолжал он. - И я пытаюсь заслужить их уважение.

- Ты имеешь в виду коммунистов? - спросил Эмполи.

- Да, - ответил Филипп.

- И ты тоже, - сказал Эмполи. - Мы теперь судим о событиях в зависимости от них, от коммунистов... даже когда по нашему приказу их убивают или сажают в тюрьмы. Ты газеты читаешь?

- Нет, не читаю.

- Ты бы понял тогда, что мы пользуемся их словарем, даже когда затеваем против них крестовый поход. Они уже выиграли битву.

Валерио произнес эти слова самым безразличным тоном, как будто бы он откуда-то издалека наблюдал и описывал забавное зрелище, никакого отношения к нему, Эмполи, не имеющее. И это обстоятельство тоже открыло Филиппу глаза на многое.

- Что вас привязывает к моей матери? - вдруг без всякого перехода спросил он.

- Здоровье, я имею в виду душевное, - не задумываясь ответил Эмполи.

Очевидно, он не раз задавал себе этот вопрос, потому что тут же заговорил:

- У неё нет ни сердца, ни души. Обыкновенная французская мещаночка, которая упорно, изо всех сил "создает себе положение" и не замечает ничего и никого, кроме поставленной перед собой ближайшей цели. Она совершенно не понимает того, что происходит в мире, ничем не интересуется. Она постепенно и обдуманно подымается по ступенькам общественной лестницы - я пользуюсь её собственным выражением - и не видит, что ступеньки-то уже давно сгнили.

- Ее отец был банкир, - напомнил Филипп.

- Подумаешь, ардешский Крез! - усмехнулся Эмполи.

- А при жизни моего отца она была вашей любовницей? - в упор спросил Филипп.

Но Валерио, не ответив на этот вопрос, продолжал начатую мысль:

- А ты заметил, что, когда твоя мать входит в гостиную, за ней всегда начинают ухаживать самые богатые из присутствующих мужчин?

- Я не посещаю гостиных, - отрезал Филипп.

- Мужчин, которые все могут купить, привлекают холодные женщины, продолжал Эмполи. - Холодность, когда она достигает такой высокой степени, что исключает всякую мысль о притворстве, - единственный вид гордыни, которая не склоняется ни перед чем. А ведь мужчины постоянно ищут женщину, о которой они могли бы сказать: "Вот мое первое и последнее поражение".

- Оказывается, Натали гораздо больше похожа на вас, чем я думал, произнес Филипп.

Эмполи пропустил это замечание мимо ушей.

- Твоя мать, - продолжал он, - воспользовалась мной, как раньше она пользовалась твоим отцом и дедом. А сейчас она использует мою сестру. Если ей удастся войти в семейство Дюран де Шамбор, она сделает одну из самых головокружительных карьер нашего времени.

Он взял Филиппа под руку и увлек в соседнюю комнату. Там они стали у окна, выходившего в английский сад; отсюда были видны ворота и Лионское шоссе.

- Лет через десять, - вдруг сказал Валерио, - Советский Союз и Китай будут производить стали больше, чем все остальные страны, вместе взятые. Никто не решится на них напасть. Тогда даже в Америке начнется развал... А Эмили будет слишком стара, чтобы начать новую жизнь с народным комиссаром.

Он не отходил от окна и не спускал глаз с аллеи сада. Вдруг он повернулся к Филиппу.

- Но твоя мать до последнего своего вздоха будет пытаться делать карьеру. - Он улыбнулся и сказал, слегка декламируя: - "Мы усваиваем науку жизни лишь тогда, когда жизнь уже прошла. Сто учеников успели схватить дурную болезнь прежде, чем приступили к изучению взглядов Аристотеля на воздержание".

- Что это? - удивился Филипп.

- Монтень... Ты разве не читал Монтеня?

- Нет, - признался Филипп.

- "Как, - продолжал Эмполи, - как утолит человек свои желания, которые растут по мере того, как их удовлетворяют? Пока я мыслю о предмете, он удаляется, и мысли уже нет".

Филипп прервал отчима:

- Как по-вашему, она помогла моему отцу отправиться на тот свет?

- Существует немало способов помочь ближнему отправиться на тот свет, - ответил Эмполи.

Филипп даже не был потрясен словами отчима. Уже давно он приучил себя к этой мысли, хотя ни разу она не представала перед ним так ясно. Впрочем, он совсем не помнил отца.