Иван Лазутин - В огне повенчанные. Рассказы

Генерал разложил чертежи.

— Прошу лишь об одном, Дмитрий Александрович. Пока все это — секретно.

— А может быть, тебе не следует нарушать?..

— Помните латинский афоризм: «Нет правил без исключения»? — спросил генерал.

— Если так — спасибо за доверие. Что это? Какое-то оружие? Думаю, это не по моей части. Вряд ли пойму тут что-нибудь.

— Вопрос не столько военно-технический, сколько чисто физический, а если точнее — из области оптической физики.

— Чем же могу быть полезен я, теоретик?

— Мне нужен ваш принципиальный совет, Дмитрий Александрович.

— Я до сих пор не спросил: кто ты сейчас? Какую должность занимаешь?

— Командую военно-воздушными силами Московского военного округа.

— Ого! Высоко взлетел.

Генерал прошелся по кабинету. Собравшись с мыслями, начал:

— Вчера к нам в штаб пришел инженер с одного номерного московского завода. Человек сугубо штатский. Две недели добивался, чтобы его принял кто-нибудь из генералов штаба, Наконец добился: принял его член Военного совета округа дивизионный комиссар Тареев. Человек редкостной души и несгибаемой воли. На хороших людей чутье у него поразительное, проходимцев и мерзавцев видит как под рентгеном. На Tapееве — оборона всей Москвы. Инженер принес ему инфракрасный прибор для точной стрельбы из винтовки. Чертежи этого прибора — у вас на столе. В затемненном кабинете с прибором познакомились член Военного совета и артиллеристы. И что же вы думаете? Все были поражены изобретением!

— Что дает этот прибор при стрельбе ночью? — спросил Казаринов.

— Вот в этом-то, Дмитрий Александрович, и весь секрет изобретения. — Генерал оживился. Взяв со стола лист ватмана с чертежом прибора, подошел к креслу, в котором сидел Казаринов, и опустился на одно колено. — Через этот прибор можно в ночную темень великолепно просматривать впереди лежащую местность и вести точный прицельный огонь по объектам врага. Инженер мастерил модель этого прибора сугубо для винтовки-трехлинейки, чтобы ночью в засаде, в окопах, в полевом карауле боец, будучи не замеченным, сам мог видеть врага и уничтожать его. Правда, прибор этот еще далек от боевого совершенства, пока еще сложновата его конструкция, в нем необходимо увеличить и дальность светового луча, но сам принцип! Я присутствовал на демонстрации этого прибора в затемненном кабинете Тареева и с тех нор буквально потерял сон. Нам, авиаторам, этот прибор нужен вот так! — Ребром ладони Сбоев провел по горлу.

— Зачем он вам? — Казаринов смотрел на генерала и любовался им: столько в нем было энергии, быстроты и готовности к действию. Даже невольно подумал: «Вот она, молодость… Ей все подвластно».

— До сих пор у нас нет средств для скрытой ориентации самолетов. Сейчас при посадке самолета на аэродром нам приходится взлетную дорожку и поле аэродрома подсвечивать мощными прожекторами. А это значит обнаруживать врагу свое базирование. — Сбоев встал с колена и положил лист ватмана на стол. — Ну как, хотя бы в общих чертах представляется, какую службу может сослужить авиации этот инфракрасный прибор для ночной световой ориентации?

— Пока только в общих чертах.

Сбоев, расхаживая по кабинету, горячо убеждал академика:

— Представляете: если увеличить мощность этого прибора, а теоретически это возможно, и поставить его у начала посадочной полосы так чтобы его световой луч скользил горизонтально вдоль всей посадочной полосы, а у летчиков будут на борту самолета специальные приборы, при помощи которых они смогут улавливать инфракрасные лучи, то будут решены сразу две проблемы: проблема безаварийной посадки и проблема надежной светомаскировки.

Казаринов поднялся, подошел к столу и стал разглядывать чертежи.

— Да, любопытно… И как же к этому изобретению отнеслись у вас в штабе?

Генерал свернул чертежи.

— Оказывается, изобретать полезные вещи гораздо легче, чем внедрять их в жизнь. Вот тут-то и вся загвоздка.

— Под сукно?

— Нет. Я советовался с членом Военного совета и с начальником артиллерии округа. Оба за это изобретение горой! Мы уже подключили специалистов по вооружению в своем научно-исследовательском институте, они загорелись, но у них… — Генерал смолк, пытаясь определить внимательно ли слушает его академик, зажег ли он его своим волнением…

Но академик не только слушал Сбоева с интересом — у него уже созрел свой план.

— Что у них?

— У них слабовата теоретическая база по оптической физике. Нам сейчас нужен хороший специалист по инфракрасным лучам. Нужна помощь Академии наук. Сегодня утром, еще лежа в постели, я вспомнил о вас, Дмитрий Александрович. К вам обращается не просто сын вашего покойного друга, а вся советская военная авиация.