Андреа Грилль: Полезное с прекрасным

Издатели выражают признательность Обществу «Литерар-Механа» (Вена), Министерству образования, искусства и культуры и Министерству европейских и иностранных дел Австрийской республики за содействие изданию этой книги.

Кофе, кофейное дерево — представитель семейства мареновых, в которое входят также крестовник (цинерария), ясменник, жерардия, а кроме того — южноамериканская психотрия, которую в смеси с молотой корой лианы, произрастающей в бассейне Амазонки, употребляют как галлюциноген, открывающий доступ в иные реальности.

Для приготовления кофейного напитка используют семена растений, относящихся к двум самым распространенным и популярным видам (их проще разводить на плантациях): coffea arabica и coffea canephora. Прочие виды — свыше ста — не имеют промышленного значения, многим видам грозит вымирание.

Первый культивированный вид кофейного дерева. Известен как «аравийский кофе». Деревья достигают пятиметровой высоты, но для удобства сбора урожая на плантациях выращивают деревья высотой до двух метров. Через два-четыре года после посадки на деревьях появляются белые цветы с сильным ароматом, напоминающим жасмин. Ягоды цветом и видом похожи на вишню.

Как много сулил апрель, его начало, его мягкие губы, его цветы и зазеленевшие деревья. А теперь на дворе август, месяц, похожий на воскресный день, который все обещает, если у тебя тоска, но ничего он не исполнит, не сдержит, — держится только жара, несусветная. На веревках для белья кое-где висят высохшие дождевые червяки — искали влагу, поналезли к мокрым носкам и прочим тряпкам, да и засохли. Земля потрескалась. Сушь. На всем континенте засуха. И у соседей не лучше, в стране, которой он навязался в приемыши. Он никогда там не бывал. И теперь о засухе в той стране прочитал в газете, брошенной на лавке кем-нибудь из тех работяг, что рано поутру едут к началу смены на свою фабрику. Они-то шиш чего дадут. Ладно, подождем. Сегодня день, видно, паршивый. Народ в поезде уткнулся в газеты, ну вот и прочитают там, что в Румынии тоже засуха, как во всей Европе, что в Румынии горят леса. Он встает, проходит в конец вагона, пошатываясь, — тут довольно резкий поворот, — хватается за спинки сидений.

Схватился вот и зацепил кого-то за волосы, длиннющие, такие длиннющие, что как будто сами по себе лежат на спинке сиденья, а голова и весь человек — он рядом. Сразу и не сообразишь, чьи волосы. Парень зыркнул сердито, тряхнул головой, волосы на другое плечо перебросил.

Он опять увидел за окном женщину, которую видит каждый день: желтый платочек, яркий, на убранном поле вокруг какие-то торчки, и прозрачные пластиковые штуковины над салатными грядками, вроде куполов. Хорошо бы спросить ее, чем она вообще в жизни занимается, когда не работает в поле. И не найдется ли у нее времени… Всякий раз он из окна поезда видит ее здесь, на городской окраине, в поле, среди грядок.

Пора за работу. Он вытаскивает из кармана пачку листков и топает вперед по проходу, поезд идет медленно и ровно. На листках написано, что сам-то он из Румынии, что у него трое по лавкам, а домик смыло с лица земли во время наводнения. Тыльной стороной руки он вытирает пот со лба, сегодня припекает еще сильней, чем всю эту неделю. Пассажиры сидят развалившись, разморенные, тупые, равнодушные. Запросто он мог бы не трястись в электричке, а выйти прямо сейчас, пересесть и поехать в обратном направлении.

Первый свой листок он кладет перед какой-то молодой женщиной. Кладет аккуратно и почтительно, на бабенку не глазеет. Просто подсовывает листок на маленький столик, под которым на стенке ящик для мусора. Женщина делает вид, будто ничего не заметила, ну прямо ничего она не видит кроме мобильника, который у нее на коленях, все тычет и тычет большим пальцем в какую-то кнопку, одну и ту же, играет, что ли? Но он-то знает, что сейчас ее интересует только его бумажка. Текст он своей рукой написал, и подписался своим румынским именем, Раду, ага, собственноручно. Вот такое у него прозвание здесь, в поезде.

«Мое имя Фердинанд. Но все зовут меня Фиат», — сказал он Финценсу. В апреле, тогда они впервые разговорились. А через четыре дня он перебрался жить к Финценсу.