Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Заниматься будем столько, сколько потребуется. И давайте договоримся сразу. Извольте безоговорочно выполнять мои распоряжения. Я не допущу никаких обсуждений, — Он впервые посмотрел просто. — Вы, как видно, не из робких. Признаюсь вам, что предпочитаю решительных людей всяким подхалимам и угодникам. Но учтите, что даже самым смелым не будет послаблений. Теперь всё решит железная дисциплина и чёткость. Домитинговались, пока не расплодили в стране вражескую гниль. Хватит. — На скулах Павлова вздулись желваки. — Я, кажется, сказал вам даже больше, чем следовало. А теперь немедленно поднимите всех, кто нужен. — Он подошёл к двери и сам приказал дежурному пригласить людей…

— …Ну вот, Женечка, теперь у нас свой дом. А здорово я тут всё устроил? — Юра показывал две маленьких комнатки в домике механической базы.

Женя улыбалась. Две самодельных кровати, стол, тумбочка и четыре табуретки. На столе вместо скатерти кусок ткани, в кувшине букет искусственных цветов. У кроватей на полу оленьи шкуры, дорожка из старого одеяла и самое главное — занавески, вырезанные старательно из бумаги.

— Угодил? Знаешь, как старался. Сам вырезал, — показал он на занавески. — Ты приглядись как следует. Какова работа?

Юрка, этот зверёныш и милейший парень, покоривший Её сердце Ещё в дороге на Среднекан, — теперь Её муж. За Его спиной она чувствовала себя такой же сильной. А какой он нежный и внимательный. Она не ошиблась, он удивительно деликатный парень, несмотря на внешнюю грубость.

— Хороший, милый, родной.. — прошептала Женя и, положив Ему руки на плечи, спросила тихо, почти касаясь Его губ — Ты любишь меня?

— Да.

— А Валю?

— Я не думаю о ней. Но почему ты спрашиваешь? Теперь уже всё. Ты одна, и больше я никого не хочу знать, вспоминать, — сказал он, немного смутившись. Новикова нет-нет да и всплывала в его памяти.

— Я не хочу делить тебя ни с кем, даже мысленно. Я слишком долго ждала. Ведь с того дня у костра, когда ты заступился за меня, я думала только о тебе. А теперь ты закрой глаза и не смотри. Я хочу поцеловать тебя сама.

Он поднял Её на руки и понёс, боясь прижать к себе Её хрупкое тело.

— Ты не бойся… Я худенькая, но сильная. Обними крепче, Ещё крепче. Вот так. Та-а-к…

В управлении Колосов натолкнулся на необычную суету. В коридоре работники приисков ожидали начальника управления.

Слабая лампочка под запылившимся колпаком/ Едва освещала лица людей у двери. Курили много, жадно, и синий дым расстилался по потолку. За стеной в плановом отделе чей-то голос с надрывом выкрикивал цифры, передавая сведения по переработке горной массы. В углу загорелый, обветренный начальник участка «Горный» тихо рассказывал:

— …А Юштанова и Гольсберга взяли ночью. Сразу на машину — и увезли. Куда? За что? Ни слуху ни духу. Павлов без всякого согласия/ обязанности начальников приисков возложил на главных инженеров. Чёрт знает что делается!

— Но Дымнов, Дымнов? Вот уже непонятно. Он-то в чём может быть замешан? — откликнулись из угла.

— Значит, ниточка где-то тЯнулась…

— Судью Сергееву я видел в кузове машины со стрелком…

Колосов прошёл в приёмную. Новости эти он уже знал. Секретаря парткома вызвали в Магадан, и больше он не вернулся.

В общем отделе Краснова ждали человек пять, озабоченно посматривая на часы.

— Юра, вы лучше вечерком. Столько приехало с приисков, — посоветовала секретарша общего отдела. Зазвонил телефон, она поднЯла трубку. — Товарища Павлова в управлении нет, ожидают завтра. Совещание? Планируется на завтрашний день. Будет и полковник Гаранин. Где найти? Позвоните на Хатыннах.

— Он успел уже там посадить и главного инженера Эйдлина, и многих других, — недоуменно проговорил начальник прииска «Разведчик».

В кабинет пробежал начальник отдела снабжения Сперанский. Было слышно, как он жаловался.

— Муки на «Торопливом» нет. Кому звонить, не знаю. Колымснаб под гребёнку.

Из кабинета вышли работники лагеря. Юра сразу в дверь — и к Краснову.

— Михаил Степанович, не можем выпустить ни одной транзитной машины. Начальник Дальстроя приказом установил для заключённых водителей вознаграждение/ всего семь рублей в месяц. А трассовские столовки только за наличный расчёт. Да разве на семь рублей далеко уедешь?

— Давай, давай им деньги, пусть едут. А на транзитные машины подбирай вольных. Приказ Есть приказ, а транспорт должен работать. Понял? — взглЯнул на него Краснов, подписывая бумаги.