Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

С первого дня совместной работы они быстро поняли друг друга, и Краснов часто увлекался новыми планами. Дымнов незаметно, но умело регулировал величину пламени. Михаил Степанович научился понимать Его с полуслова и был признателен за тактичность. Служебные отношения перерастали в дружбу.

Летняя тропа повернула от речки. Скоро показались стрелы экскаваторов, а потом выглянули эстакады промприборов. Засыпанные отвалами, они напоминали мамонтов с боевыми башнями на спине.

Но вот сквозь шум работ стали доноситься голоса людей.

— Механик! Водички!..

— Забой!.. Комки, комки разбивать!..

— Подавай пески!.. Стоим!..

— Работают хорошо, — заметил Краснов и, свернув с тропы, спустился с седла. — Зайдём с тыла, посмотрим, как они тут.

Он приурочил время приезда к концу смены и хотел захватить съём золота с приборов.

Забой прямоугольником начинался от высокого берега и врезался в склон сопки. Они остановились в кустарнике, привязали лошадей и решили понаблюдать.

— Первый прибор на пересмену! — прокричал зычный голос из забоя. Рабочие, вывалив в бункер пески, сбежали вниз и, выстроившись на трапах, остановились. На эстакаду поднялся высокий и худой как жердь начальник прииска Лундин. Он заглянул в головку прибора, пустил воду, а потом свистнул.

Люди с тачками перебросили трапы к небольшому бугорку из промытых песков с подрытыми краями. Рабочие нагрузили тачки и откатили их на прибор. Тем временем начальник прииска поднялся на следующую эстакаду и проделал то же самое.

Дымнов непонимающе пожал плечами и пОсмотрел на Краснова, как бы спрашивая, что это значит?

— Опять мудрит Лёва. Это у него заначка с богатым содержанием, и он регулирует выполнение плана приборами. Ну же и устрою я Ему качку. Пошли.

Лундин, заметив руководителей, махнул рукой. Сразу остановились остальные приборы, и как ветром сдуло выстроившуюся очередь с тачками.

— Боже мой, гости?! Здравствуйте, — всплеснул руками Лундин. — Как это мы вас проглЯдели? Ай-я-яй. Может, устали, а? Неплохо по стаканчику чаю с дороги, а потом и за дело. — Он повёл большим носом и вдруг схватился за живот.

— Ты что это, Лев Абрамович, опять согнулся? Язва или уж так плохо с золотом? — насмешливо спросил Краснов.

Лундин сморщился, схватился за бок, осторожно посматривая в забой.

— Всё она, проклятая, мучает. А золото? Так откуда Ему быть?

— Значит, рановато приехали и помешали выполнить план? — Едко усмехнулся Краснов и сразу же вспыхнул — Кого ты обманываешь? Меня, себя или государство?

Лундин слушал Его, согнувшись в вопросительный знак, и делал такое страдальческое лицо, словно отрывал приросший к позвоночнику Язвенный желудок. Вообще работал он неплохо. Но когда не клеилось дело, как правило, сказывался больным, стонал, охал и ложился в постель.

— Так вам нужно золото и объёмы, а где мне их взять? Основные пески промыты, а новые площади Ещё не вскрыты: там такие объёмы работ. Надо же как-то жить. Вот и тянусь, — оправдывался он, охая и пряча хитроватые глаза.

— Пойдём на место и разберёмся. — Краснов направился к работающим экскаваторам.

Его теперь больше всего занимала подготовка песков. Важно иметь вскрытые полигоны, а промывку можно всегда наверстать. Он посмотрел на горы наваленных торфов, перебрасываемых ковшами за пределы контуров вперевалку, и рассердился.

— Ты чего же молчал? Если будешь вскрывать весь контур, золото получишь к зиме. А чем будет заниматься прииск летом?

Лундин сел на траву и совсем согнулся.

— А что я должен делать? Давайте экскаваторы, людей — будем выкручиваться. Вот всё ждал вашего приезда, а тут Ещё здоровье…

— Я уже говорил, — холодно перебил Его Краснов, — Отрабатывать полигоны участками и не заниматься этими дорогостоящими перевалками.

— Валить торфа на золотоносные пески? Да кто на это решится? У меня проект горных работ утверждён техническим отделом Дальстроя. А потом? — У Лундина было испуганное лицо.

— А потом перевалишь торфа на актированные, отработанные площади. Сократишь в несколько раз объёмы вскрышных работ и промоешь заваленные временно пески.

— Нет, я спрашиваю, что я отвечу следователю, когда он спросит, для кого я схоронил запасы под торфами? Ты же читаешь газеты. А Если я Ещё не успею промыть, так мне придётся сушить сухари. — Он снова застонал. — Зачем больному человеку искать казённую квартиру?

— Давай свои предложения, я подпишу.

— А почему я должен что-то писать? Пусть даст указание управление.