Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Нина Ивановна, — прошептал Анатолий.

— Кажется, так. Она-то и натолкнулась на вас случайно.

— Она узнала?

— Не только она, но и многие ваши старые друзья. Приезжал тут несколько раз краснощёкий, здоровый парень. Тут так о вас заботились.

— Юрка, Юрка приезжал, — Белоглазов совсем растерялся!. — Значит, поверил. Так бы он никогда… А я-то на него в душе…

— Ваше состояние куда лучше, нежели говорят. И таких, как вы, много, — Кротов, улыбнулся и наклонился почти к самому Его уху. — Вы думаете, он нуждается в операции? — показал он глазами на человека, которого только что привёл технорук. — Его нужно сохранить. Он попадёт в больницу, а там Его где-нибудь приспособят. Вот так-то, бывший.

Анатолий посмотрел на него внимательно.

— Может быть, вы отбросите эту приставку «бывший»?

— Хорошо, — согласился Кротов. — Важно и в этой неразберихе остаться коммунистом. Трудно предугадать, как сложатся обстоятельства. Нелегко будет разобраться. Может затянуться. Ты должен выжить, как бы всё ни сложилось. — Кротов перешёл на «ты». — У тебя молодость, здоровый организм. Нужен свидетель, посланец тех, кто останется здесь. Помни просьбу комдива. У многих дети, внуки, ты должен донести до них правду об отцах.

Он говорил долго, тихо. Анатолий вспомнил Сергея и спросил о капитане.

— Этот мавр сделал своё дело…

— И Его?

— И Ещё многих. Попробуй найди виноватого, разберись. Года, инженер, понадобятся, года.

Где-то затарахтел автомобиль. Донеслись голоса. Кротов прислушался и встал.

— Вот и машина. Встретимся Ещё, инженер, обязательно встретимся. Готовься, тебя отправят с этой машиной.

Анатолий долго не отпускал руку Кротова. Как важно, что повстречался Ему этот хороший и сильный человек. Коммунисты и в несчастье остались на своих постах.

— Слушай-ка, инженер, — вернулся с порога Кротов, — увидишь своего друга, поговори с ним по душам. Парень неплохой. Говорил со мной, переживает вашу размолвку. Осуждать Его нельзя. Ошибаются Ещё миллионы хороших людей. Трудно ведь во всем этом разобраться…

— Едва добрался. На «Запятой» вода. Ну, там всё хорошо, Михаил Степанович. Толька в момент освоил рентгеновский аппарат. Посмотришь — и не узнать, доктор как Есть. Халат, шапочка, очки. Хромает немного, но он молодец, тренирует ноги. — Колосов был рад за Белоглазова и не скрывал своих чувств.

— Видишь, а ты?..

— Да разве я мог предполагать? — перебил Его Юра. — Он же сам подтвердил…

— Ну хорошо-хорошо. Лучше поздно, чем никогда. Нина Ивановна ничего не просила? — Краснов, видимо, не хотел больше говорить на эту тему, но Юра настойчиво продолжал — Вы знали, что у нас не всё ладно, так почему молчали? Я, например, всё принимал за чистую монету.

— Тут, Юра, так всё сложно. Мы, как тяжёлый состав, движемся на подъём, а по обеим сторонам дороги враги. С одной — фашистская Германия, с другой — самураи. Останавливаться нельзя. Надо переформировать состав, а когда? А кроме всего, Есть Ещё известная тебе, как механику, сила инерции. Ты меня понимаешь? — посмотрел на него внимательно Краснов. — В большом сражении за новое могут быть и ошибки и жестокость. Я думал об этом…

Зазвонил телефон. Краснов поднял трубку и долго слушал, постукивая пальцами по столу.

— Вы же ничего Ещё не списывали. Нужно обязательно найти. Он заметил место, куда повесил? Ну пусть Питер остаётся, а как спадёт вода, идёт и разыскивает. Значит, перевезли всё? Хорошо, молодцы. — Краснов положил трубку, задумался.

— Что там случилось?

— Колонна вернулась на Атку. Одна машина сорвала ползун. Пока Питер с ней возился, вскрылась река. Не догадался отдать документы Глушкову. Трактор пришлось оставить. Добрался до реки — уже не перейти. Решил вплавь. Документы побоялся замочить, привязал на каком-то дереве вместе с сумкой…

— Найдём. Это он решил правильно, — поддержал Колосов.

— Ну ищите. А теперь давай поговорим о деле. Днями начинается промывка…

Краснов оказался прав. С первых дней промывки управление твёрдо вошло в план по золоту и справилось с объёмами невыполненных работ по торфам.

Павлов не возобновлял больше разговора, но к Краснову стал относиться лучше. Большую часть своего времени Павлов, да и другие руководители Дальстроя проводили теперь на приисках Севера и Запада.

Новый заместитель начальника управления, прибывший из наркомата, снял нескольких участковых руководителей. Колосов жаловался Краснову, возмущался. Но тот отмахнулся и строго спросил: