Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

Игорь посмотрел на Его растерянное лицо, вздрагивающие уголки губ и сразу понял, что с ним ничего не решить. Начальник лагерного отделения действовал в строгом соответствии с директивами, а нужно было обходить их. Игорь не выдержал и резко Его оборвал:

— Ну зачем вы? Надо искать выход, как сохранить людей. Ответственности я не боюсь…

Начальник лагерного отделения виновато улыбнулся.

— А я боюсь. У меня четверо…

— Разве у людей, которые оказались в лагере, нет детей? Существуют Ещё и обязанности.

— Вы-то, кстати, холосты, — перебил он Игоря. — Ну а Если подходить с позиции гуманности, тогда освободите половину лагеря, а сами садитесь. Только их всё равно возвратят. Нет, Игорь Михайлович, в таких делах я вам не помощник, хотя отлично всё понимаю. — Он подумал и тихо добавил — Если вам не дорога голова, вы — начальник прииска и можете кое-что сделать своими приказами. Я, конечно, должен ставить в известность управление о всяких отступлениях. Но Если вы дадите вторую подпись, пока промолчу. — Он встал и подошёл к окну. — Поеду я, Игорь Михайлович, недельки на две по лагпунктам, а вы, Если хотите, действуйте.

Игорь тут же решил посоветоваться с секретарём партбюро. Но тот получил известие об аресте брата и ломал голову, как Ему быть: сообщить ли сразу в политуправление или воздержаться. Кто знал, как могли сложиться там дела, а вдруг разберутся и выпустят…

Значит, оставалось решать одному. Звонить? Он уже говорил с Гараниным…

Игорь стоял перед проблемой, от которой нельзя было уйти, да и не в Его это было характере. Судьба многих людей или личная безопасность. И он решил поступить, как подсказывала Ему совесть.

Своим приказом он ввёл дополнительное питание ослабленным и больным. Снизил ряд технических норм. Увеличил питание по общему котлу.

Теперь он с тяжёлым сердцем шагал в контору с небольшим узелком белья и другими вещами. Написал письма и попросил дневального отправить их, Если он не вернётся домой.

Павлов вошёл стремительно, на Краевского не взглянул и, сбросив шинель на диван, сел на место начальника прииска.

Это был первый признак, что Краевский от работы отстранён.

Игорь при его появлении поднялся и встал у окна. Он был бледен, внутренне взволнован, но старался держать себя с достоинством. Всё было продумано Ещё ночью.

Как начать разговор? Когда он был один, всё казалось так просто, а сейчас…

Павлов молча шевелил бровями. Его большая рука с узловатыми пальцами беспокойно двигалась по столу, воротник гимнастёрки налез до ушей.

Он медленно поднял голову и с ненавистью посмотрел на Краевского.

— Позвольте узнать, вы кто такой? — спросил он тихо. — Кто облачил вас полномочиями отменять мои приказы? Кто дал право разбазаривать государственные фонды?

— Не знаю, счастье это или несчастье, но пока я Ещё состою в одной с вами Коммунистической партии. Я отвечу за всё, но считаю своим правом потребовать от вас выслушать меня до конца.

Павлов насторожился, брови Его от удивления поползли вверх.

— Ну, ну!

— Вы спрашиваете, кто я? Хорошо, отвечу. Краевский моя фамилия. Сын рабочего-модельщика. Воспитанник Ленинского комсомола. Теперь член великой партии большевиков, человек и гражданин. А вот кто вы? Не понимаю этого не только я, но и многие другие. Враг или…

— Дурак? — подсказал Павлов. Лицо у него стало растерянным.

— Я просил только одного, не перебивать, — оборвал Его Игорь и продолжал: — Вы преступник и находитесь у кормила власти. Тысячи детей-сирот будут проклинать ваше имя. Когда-нибудь Родина внесёт вас в списки палачей и дети ваши будут стыдиться назвать свою фамилию. Не могу понять, почему вас не выгнали до сих пор из партии? Вы спрашиваете о моих полномочиях? Их дала мне моя партийная и человеческая совесть, гражданский долг. Вы сделали меня соучастником своих преступлений, и я был им, пока у меня не хватило мужества преодолеть страх…

По мере того как говорил Игорь, лицо Павлова покрывалось красными пятнами.

— …Последнее, что прошу. Пройдите в лагерь и посмотрите на дела своих рук. Вы увидите завтрашний архив, а сколько их уже легло…

Игорь помолчал.

— Ну а теперь я готов к ответу…

— Вы можете продолжать, я слушаю, — тихо сказал Павлов.

— Кажется, я наговорил больше, чем следовало, но мне как-то легче и уже не страшно. — Игорь посмотрел прямо в глаза Павлову и мягко добавил — Вы понимаете, как больно за Родину, за всё, за всё…

Павлов неловко залез в карман и вытащил платок.