Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

— Можно сказать, хорошие мастерские. Многое ты успел сделать. Но Есть решение обкома профсоюза о снятии тебя с должности директора. Обидно, наверное? Вот что значит не заниматься охраной труда и не считаться с профсоюзами. Старая дальстроевская закваска. А ты как думаешь?

— Что делать, когда так всё сложилось? Будет жаль, Если мастерские попадут в плохие руки.

— А тебе не всё равно? Не с тебя будет спрос, — заметил Андронов.

— Дороги мне мастерские, Яков Павлович

Понравились Андронову ясли, школа, дома.

— Хорошо строишь, быстро. Теперь только так и можно нагнать двадцатилетнее отставание. — Он остановился у лесов нового дома. — А-а, пористый бетон, это ты правильно решил, да и с канализацией одобряю. Поддержим, и народ тебе спасибо скажет. А любят тебя рабочие, — добавил он, пряча улыбку.

— Ну это как кто, — серьёзно ответил Колосов и пожаловался — Больница здесь плохая. Помогли бы посёлку. Ну там двести-триста тысяч для начала, а мы тут уж как-нибудь. Строить-то всё равно придётся.

— Чего беспокоишься? Снимают же тебя.

— Разговор не обо мне. А уж Если к слову, то почему бы не оставить меня в мастерских. Мастером соглашусь. Столько тут лет.

— А документация на больницу Есть? — не отвечая на вопрос, спросил Андронов.

— Через месяц получите проект.

— Ну что ж, давай. Деньги найдём. Проехали мы с начальником Дальстроя по всей трассе, везде кустарщина, немощь. Кончать надо со стариной, хватит. Организуем строительные управления и все таёжные посёлки будем строить с удобствами, чтобы и вода, и ванные. Не должно быть больше окраин. Не считаешь ли ты, что и заводы Есть смысл укрупнить?

— Этот вопрос поднимался. Но Колыму раньше считали временной.

— Колыма будет жить и после нас, пора кончать с психологией временщиков. Это наша родная земля. — Андронов попрощался и уехал.

А вечером он неожиданно снова появился в клубе на собрании. Обсуждались вопросы благоустройства посёлка. Выступил и Андронов. Он рассказал, что на Чукотке открыты месторождения золота и олова. А в конце выступления, как бы к слову, заметил:

— Хорошие у вас мастерские, а вот на директора жалуются.

— Кто же недоволен? — спросил грубоватый голос из заднего ряда.

— Видно, начальство, кто же Ещё? Прямой он. Таких и верно не любят, — вставил кто-то другой.

— А мы, товарищ Андронов, довольны! — звонко крикнула какая-то женщина. — Беспокоится он за всех!

Андронов молча выслушал и ничего не ответил. А прощаясь, тронул Колосова за плечо.

— Ты не унывай. За одного битого, знаешь ведь..

Через несколько дней Колосова снова вызвали на президиум, заслушали, разобрались и решение о Его снятии отменили.

Разросся Нексикан. С обеих сторон ключа — новые улицы. Появились огороды, петухи, даже голуби. Совсем Россией запахло. Вечерами на крылечках сидят женщины, грызут семечки, судачат.

Начало сентября выдалось на редкость тёплым. Луна где-то блуждает в сопках, и в ночной мгле разгорается голубой свет звёзд. Из неведомых высот изредка доносится крик гусей. Куда это спешат косяки птиц, когда снова вернулось лето и нежно ласкает опечаленную тайгу?

Большой фонарь у клуба бросает жёлтый свет. В антракте зрители высыпали на улицу, курят, смеются, делятся впечатлениями. Как никак, районный Дом культуры своими силами поставил оперетту «Свадьба в Малиновке».

— Неплохо, неплохо, — говорит высокий человек с курчавой чёрной бородой и полевой сумкой через плечо.

— Ничего удивительного. В районе немало профессиональных артистов из бывших. Так что Есть кому…

Колосов стоял у палисадника и разговаривал с Белоглазовым.

— На днях приехал Прохоров, был у меня. Грудь в орденах. Во всех правах восстановили. Ты не хандри, обстановка меняется. Даже самое малое требует времени, а тут история пятнадцатилетней давности, да Ещё запутанная.

— Я-то совсем смирился. А в том, что случилось с Мариной, только свою вину чувствую. Значит, не сберёг, — вздохнул Белоглазов.

Больше двух месяцев прошло, как пропала Марина. Спецкомендант актировал несчастный случай на реке. Белоглазов не верил в смерть и глубоко переживал исчезновение жены.

Тяжело покачиваясь на рессорах, красный автобус развернулся на площади и остановился у клуба. Из дверок один за другим вылезали транзитные пассажиры.

— Откуда? Куда? — спрашивали прибывших.

— С материка! На Индигирку!

Но вот в дверь выглянуло молодое, весёлое лицо женщины. Белоглазов схватил Колосова за руку, сжал, потом снял очки и торопливо принялся протирать стёкла. А из автобуса уже доносилось: