Джеймс Коззенс - Почетный караул

— Я капитан Соломон, адъютант отдела нестандартных проектов, — радушно представился капитан. — Пошли. У меня там джип. Я как раз сейчас еду в ту сторону. Могу подбросить. Как вы на это смотрите?

— Это было бы просто замечательно, капитан. Мне только неловко вас затруднять…

— Пустяки! Чем вы занимаетесь? Вы что, работаете у них в отделе?

— Нет, я приехал из Вашингтона. Как представитель прессы. Мне разрешили написать о новой группе цветных летчиков-бомбардировщиков. Хочу с ними потолковать.

— Ах, вот что… Ну, это я вам мигом устрою. Если я не ошибаюсь, они сейчас в учебном классе отдела личного состава, им там какую-то лекцию читают. Я полчаса назад проходил мимо и заметил, что туда заходят цветные офицеры; я тогда как-то не обратил внимания, а сейчас, когда вы сказали, вспомнил. Я вас подброшу, и вы можете там подождать, пока они закончат.

Они вместе прошли через затянутые сеткой двери, спустились по лестнице, и капитан Соломон махнул рукой шоферу джипа, стоявшего вместе с другими машинами в тени небольшой рощицы чахлых сосен.

— Садитесь, — сказал он Джеймсу. — Давай заскочим по пути в класс отдела личного состава, Майк, — сказал он шоферу.

— Хорошо, Хикс, — сказал генерал Бил. — С Богом! На письме поставьте печать в канцелярии полковника Моубри, и советую вам заранее продумать расписание поездок, чтобы штаб извещал командиров частей о вашем приезде. Вы как, самолетом?

— Видите ли, сэр, — сказал Хикс. — Если, конечно, возможно… Я хочу сказать, если бы мне выделили автомобиль, я вполне обошелся бы и без…

— Нет, вам лучше лететь, — сказал генерал. — Я дам вам лейтенанта Ноубла, так мне будет спокойнее. — Он нажал клавишу селектора и сказал: — Ноублу быть готовым вылететь с офицером на AT-шесть после ленча. — Он откинулся в кресле, зевнул и сказал полковнику Култарду: — Слушайте, я вчера никак не мог вспомнить, вы ведь служили в Роквилле при Вуди, Хэл? Вуди неважно выглядит. Впрочем, и Селлерс тоже — занюханный гарнизон, одни чертовы болота. Он считает, что кто-то его подсиживает.

— А как бутылочка его поживает? — спросил полковник Култард.

— Да, пора бы ему завязать с этим делом; но что-то я в это мало верю. Ему очень не хотелось отдавать мне самолет. Я и сам пожалел, что затеял эту канитель, когда увидел, в каком он состоянии… Ну, вроде как еще одна капля… Надеюсь, он поймет…

Несколько секунд Хикс колебался, потом сказал:

— Извините, генерал, думаю, я должен вам доложить, что сегодня мне звонил офицер из КДП Селлерса в связи с тем наставлением… — Он замолчал, не зная, как сказать то, что он собирался сообщить генералу.

Генерал Бил с удивлением смотрел на Хикса.

— Он мне сказал, сэр, — продолжал Хикс. — Видите ли, он был уверен, что вам уже сообщили. Но, как я понимаю, вам никто ничего не передавал…

— Что сообщили? — спросил генерал Бил. — Ничего не понимаю. Выражайтесь яснее, капитан.

— Думаю, вам следует знать, сэр, — сказал Натаниел Хикс. — Прошлой ночью полковник Вудман застрелился.

День не задался с самого утра, сплошные неприятности, одно к одному. Полковник Росс пощупал пульс — последнее время у него барахлило давление; вот и сейчас наверняка подскочило, еще немного — и начнется головная боль. Он принял таблетку и постарался выбросить из головы мысль о болезни. Что и говорить, симптомы тревожные, и он прекрасно понимал, чем все это может кончиться; но, как ни странно, теперь это огорчало его гораздо меньше, чем поначалу, несколько лет назад. В конце концов, лето — самый опасный сезон для людей его возраста. И рано или поздно наступает время, когда с приходом летней жары в колонке некрологов непременно появляются имена старых знакомых. Что ни говори, все, кому за пятьдесят, живут, как приговоренные к смерти преступники, которым временно отложили исполнение приговора — за хорошее поведение. Тут уж ничего не поделаешь, и если полковник Росс испытывал отчаяние, то отчаяние холодное, ставшее уже привычным. Самое лучшее в таких случаях — постараться думать о чем-то другом.

Уж чего-чего, а других забот у Росса хватало. Когда он шел к генералу после разговора с полковником Ходеном и майором Сирсом, в коридоре его остановил Ботвиник. С видом опытного заговорщика он, понизив из предосторожности голос, коротко доложил Россу, что подполковник Каррикер сильно пьян и прийти не в состоянии. Насколько полковник знал Каррикера, такое с ним случалось крайне редко, а уж тем более в одиннадцать утра.