Джеймс Коззенс - Почетный караул

Когда они вырулили на взлетную полосу Селлерс-Филда, капитан Натаниел Хикс последовал примеру сидящего впереди полковника Росса и с деловым видом достал из портфеля папки с бумагами. Это были собранные им за время трехнедельной командировки материалы для нового, исправленного издания наставления ВВС один дробь пятнадцать под названием «Тактика и методы боевых действий перехватчиков». Хотя наставление было написано совсем недавно — в апреле сорок второго, — оно уже устарело; честно говоря, оно устарело еще до того, как было опубликовано, потому что ни один из его составителей не участвовал в боевых действиях с восемнадцатого года.

Теперь, наконец, удалось договориться, какие части текста следует переделать, но за все три недели Хикс не встретил и двух летчиков, которые придерживались бы единого мнения о том, что же следует написать взамен. Хикс прилетел в Селлерс, чтобы узнать мнение майора Поста — летчика, известного еще со времен Американской добровольческой группы [1] Группа американских летчиков, сражавшихся с фашистами еще до вступления США во вторую мировую войну. — Здесь и далее примечания переводчиков. . Майор воевал в Китае, потерял руку, но протез (кстати, очень хороший) носил редко — чем-то он ему не понравился, не нравилось ему и новое назначение (или, как он считал, ссылка) в Селлерс, не нравилась также должность офицера по оперативным вопросам. Вскоре капитан Хикс понял, что майор Пост — осознанно или неосознанно — испытывает антипатию ко всякому, у кого целы руки и ноги, особенно если он к тому же не летчик-истребитель, да еще явился из Оканары досаждать ему бессмысленными разговорами. Увидев, что у капитана Хикса нет ни пилотских «крылышек», ни орденских ленточек, Пост посмотрел на него с неприязнью и угрюмо выслушал объяснение о цели приезда. Потом спросил:

— А какого дьявола именно вам поручили переписывать это наставление?

Капитану Хиксу было уже тридцать восемь лет — на десять лет больше, чем майору Посту; до войны он был редактором журнала, и от него зависело, что именно будут читать и, следовательно, думать по тому или иному поводу, во что верить несколько сотен тысяч подписчиков, среди которых, возможно, был и майор Пост; тем не менее он вполне благодушно воспринял не слишком любезное замечание майора. Он не собирается сам переписывать наставление, объяснил Хикс, он лишь опрашивает опытных летчиков, что, по их мнению, следует изменить. Он запишет их замечания и на основе этого подготовит краткую сводку рекомендаций, которую передаст в Отдел учебных пособий штаба объединенных ВВС. А уж они составят и издадут новое наставление.

— Ну а от меня чего вы хотите? — спросил майор Пост.

Хорошо бы, объяснил капитан Хикс, чтобы майор — если, конечно, у него есть время — просмотрел текст старого наставления (вот, возьмите, пожалуйста, экземпляр, если у вас нет) и просто пометил все, что, как ему кажется, следует изменить. Капитан Хикс уже получил замечания капитана Уайли в школе тактической подготовки в Орландо и от…

— А это еще кто? — перебил его Пост; он взял из рук Хикса наставление и небрежно швырнул на письменный стол.

— Он служил в эскадрилье «Орел» на Мальте, — сказал капитан Хикс. — У него на счету семь фашистских самолетов.

— Фашистских, — усмехнулся майор. — Наверняка всего лишь макаронников.

— Пять из семи — немецкие, — уточнил Хикс. Характер у него был спокойный, выдержанный; он всегда готов был спрятать штатскую гордыню в карман и признать превосходство профессиональных военных — ведь, что ни говори, именно они действительно сражались с врагом. Но сейчас его раздражал безапелляционный тон майора, как, бывало, раздражали долгие, громогласные и бессмысленные споры с сотрудниками, не способными, как и большинство авторов, понять одну простую истину, не все, что интересно им самим, будет интересно и для широкого читателя.

На круглом открытом лице капитана Хикса всегда как в зеркале отражались все его чувства. У него были короткие курчавые светлые волосы и такие же светлые и тонкие — не более четверти дюйма — усики. Сейчас на скулах у него проступили красные пятна, усы воинственно затопорщились, глаза заблестели: несмотря на все свое миролюбие, за себя постоять он умел.

— Ну хорошо, допустим, я найду время, — раздраженно сказал майор Пост. — Дальше что? — с брюзгливой гримасой на худом смуглом лице он уставился в текст наставления, теребя темные, давно не стриженные волосы. — Вот это — просто откровенная чушь, — сказал он, — ткнув пальцем во введение, — никогда этого прежде не видел. Господи, что они, совсем спятили? Кому это вообще нужно?