Йозеф Вестфален: На дипломатической службе

-- Абсолютный ранний Годар, -- сказала Хелена и поправилась: -- Нет, собственно, скорее Шаброль, когда она вспоминает про то, что Гарри женатый мужчина, изменник! Хотя для Шаброля, пусть Гарри и этаблированный буржуа, он просто недостаточно стар и дороден, проговорила она, и стала играть в кошку, мурлыкая, щипнула Гарри за тощий живот. "Трюффо!" -- сказала она потом, как в фильме Трюффо.

Гарри рассказал ей про обед в столовой несколько часов назад, про женщину с идиотской двойной фамилией, про то, как она называла кинофильмом все то, что имело к ней какое-то отношение, и что он видел в этом знак прогрессирующей глупости и слабоумия. То, что он истолковывает это сравнение реальности с киноповтором как знак неспособности понять реальность. Кто вольно или невольно пребывает в состоянии непонимания реальности, неважно какой, курьезной ли, расстраивающей или кошмарной, тот воспринимает ее как фильм, то есть как нечто ирреальное, и тем самым он уклоняется от обязанности проникновения в эту реальность. То, что идет подобно фильму, невозможно рассматривать как нечто изменяющееся, а только как удивляющее, ужасающее или ободряющее. И именно такова позиция многих дипломатов.

-- Ого! - сказала Хелена. Уж не хочет ли Гарри написать "Философию дипломатии", это звучит весьма недурно. У Гарри возникло чувство, что интеллектуальные выверты ему в некоторой степени удались. И как он ожидал, Хелена ввернула ему несколько своих идей, полагая, что все заключается в проблеме симуляции. Она не переставая твердила об этой "симуляции". Похоже, в силу того, как она употребляла это слово, оно было новым понятием. В свои африканские времена Дуквиц должно быть потерял связь с этим явно центральным понятием, в то время как предметы позволяли брать себя в оборот с помощью старой доброй пары дефиниций "реальное-ирреальное".

-- Все это накипь! - сказал Гарри. Вся эта болтовня о симуляции вздор, Хелена не должна терять чувство реальности, где же тогда все эмпирическое!

Как в прежние дни рассуждений на тему эксплуатации рабочего класса Гарри и Хелена поочередно закружили в своих размышлениях на тему восприятия действительности в качестве фильма. Раньше фильм имитировал жизнь, теперь жизнь старается имитировать фильм, сказал Гарри.

-- Но ведь это же симуляция! - закричала Хелена. Гарри надо прочесть Бодрийяра.

-- Черта с два я буду его читать! - завопил Гарри. Все вздор, все научный онанизм. Он возьмет свои слова обратно, звучат они красиво, но не имеют смысла. В действительности ничего не имитируется. Никто не принимает жизнь за фильм, не одни дипломаты такие дураки, все просто сравнивают одно с другим. Речь идет о маниакальном желании сравнения, а не о крупной имитации. Нельзя демонизировать ставшее модным слабоумие. Кстати, они забыли о психологическом аспекте. Собственно, самое интересное и есть то, что так называемое ощущение действительности как фильма есть побег, предлагающий великолепное оправдание: в роли обреченного на обморок зрителя считаешь себя невиновным.

Хелена сказала, что у Гарри чертовски здорово получается идентифицировать себя с этой ролью, это и есть его собственная роль, не так ли? И все это его собственная проблема, которую он проецирует на профессию дипломата, так ей это представляется.

Гарри энергично принялся возражать. Не он начал все эти сравнения с фильмом. Он это наблюдал. И сейчас тоже, все эти Хеленины сравнения с Трюффо.

-- Как раз сейчас ты словно болтун из раннего фильма Ромера, - сказала Хелена.

Они обрадовались и засмеялись и стали вспоминать фильм, который смотрели вместе годы назад, но не название и действие, а эту преувеличенную и все-таки странным образом освежающую болтовню. Они оба были согласны с тем, что одно дело -- воспринимать действительность в отсутствии фантазии словно кинофильм, другое же -- на основании действительности вспоминать какой-то конкретный фильм, вот так Хелена вспомнила фильмы Ромера и Трюффо или соответствующие фрагменты, потому что они вместе сидят в постели. Это вовсе не симуляция, внушение, расстройство восприятия, потеря ощущения реальности, признак слабоумия или летаргии, а совсем наоборот, здоровая корыстная ассоциация, или, как Хелена вот-вот наверняка сформулирует, двое посвященных с помощью воспоминаний или цитирования сцен из фильма используют некий код, чтобы заранее определить ситуацию реальности и расставить иронические акценты. Это знак интеллекта, образованности и подвижности, ты живой и активный и обогащаешь описание, то есть полная противоположность сухим утверждениям, что арест демонстрантов в Парагвае гражданской полицией среди бела дня , которая просто заталкивала их в машины, проходил "словно в фильме", и в суматохе делегации ООН ты видишь себя "словно в кино". Тем самым Хелена -- полная противоположность этой паршивке дипломатке с гротескной двойной фамилией.