Теннесси Вильямс - Кошка на раскаленной крыше

Брик: Прошу тебя, отдай мне костыль, я не могу встать с пола.

Большой Па: Ответь сначала на мой вопрос. Зачем ты пьешь? Почему ты выбрасываешь свою жизнь, будто какой - то хлам, подобранный на улице?

Брик (привстав на колени): Па, мне больно. Я подвернул сломанную ногу.

Большой Па: Прекрасно! Значит, ты не совсем еще отупел от виски и можешь чувствовать боль.

Брик: Ты пролил мой виски...

Большой Па: Давай заключим сделку - ты скажешь, зачем ты пьешь, а я дам тебе выпить. Сам налью.

Брик: Сначала дай выпить, потом отвечу.

Большой Па: Нет. Сначала скажи, что тебя заставило пить?

Брик: Отвечу одним словом.

Большой Па: Каким?

Брик: Отвращение! (Раздается мелодичный бой часов. Большой Папа бросает короткий неистовый взгляд.) Ну, как насчет виски?

Большой Па: Отвращение к чему? Ответь сначала. Бессмысленно питать отвращение неизвестно к чему. К чему ты питаешь отвращение? Скажи, к чему?

Брик пытается (пытается подняться с пола, цепляясь за кровать): Хорошо. Постараюсь. (Большой Папа наливает виски и торжественно подносит Брику. Молчание. Брик пьет.) Ты когда-нибудь слышал слово "ложь"? Знаешь, что оно означает?

Большой Па: А что, тебе кто-нибудь врал?

Дети (хором за сценой нараспев): Мы хотим Большого Папу! Мы хотим Большого Папу!

Гупер (появляется в дверях на галерее): Большой Папа, дети зовут тебя.

Большой Па (грубо): Гупер, выйди.

Гупер: Извини.

Большой Па (захлопывает за ним дверь): Кто тебе врет? Мэгги?

Брик: Не она. Это не имеет значения.

Большой Па: Так кто же и о чем тебе врет?

Брик: Никто и ни о чем...

Большой Па: В чем же тогда дело, черт побери?

Брик: Все, все вокруг.

Большой Па: Что ты трешь лоб? Голова болит?

Брик: Нет. Я пытаюсь...

Большой Па: ...собираться с мыслями. Но ты уже не можешь. Твои мозги проспиртованы, пропитаны на сквозь. (Вырывает стакан из рук Брика.) Что ты, черт возьми, можешь знать о лжи? Да я книгу мог бы о ней написать, и все равно всего бы не высказал. Даже близко бы не подошел. Страшно подумать, сколько раз я мирился с ложью. А притворство? Говоришь не то, что думаешь, делаешь не то, что чувствуешь. Или вот, делаю вид, будто люблю жену, а на самом деле вида ее не терплю. Это после сорока - то лет. Врал, даже когда лежал на ней... Притворялся, что люблю Гупера, сукина сына, жену его Мэй и его пятерых ублюдков, орущих, как попугаи в джунглях. Господи, да мне смотреть на них тошно... А церковь! Всего выворачивает, стоит прийти в церковь, но я хожу. А эти клубы! Масоны!... А светское вращение. Дерьмо! (Боль заставляет его скрючиться, он опускается в кресло, голос становится мягким и хриплым.) А вот тебя я люблю, сам не знаю, за что. Всегда уважал и любил тебя и еще свою плантацию, свое дело, за то, что оно сделало меня человеком. Вот тебе и вся правда... А жизнь свою прожил во лжи и рядом с ложью!.. Почему ты не можешь жить так?... Придется, черт возьми, ведь кроме лжи и фарисейства в жизни ничего нет. Если есть что другое, скажи.

Брик: Есть. Есть еще одна штука, с которой можно жить.

Большой Па: Какая же?

Брик (поднимая стакан): Виски...

Большой Па: Это не жизнь. Это бегство от жизни.

Брик: А я и хочу убежать от нее.

Большой Па: Тогда застрелись. Я все - таки скажу тебе кое - что. Еще совсем недавно, когда я думал, что дни мои сочтены... (Эту речь он произносит в стремительном темпе.) ...я решил оставить тебе мое дело. Гупера и Мэй я ненавижу, знаю, что они платят мне тем же, а пять их маленьких обезьян мне противны, потому что - копия родителей. Почему я должен двадцать восемь тысяч акров богатейшей земли отдавать Гуперу в наследство? Почему? Но, с другой стороны, Брик, почему я должен, черт возьми, облагодетельствовать болвана, присосавшегося к бутылке? Любил я его - не любил? Почему? Когда он теперь сущий балласт? Нравственный урод?

Брик (улыбаясь): Понимаю тебя.

Большой Па: Если правда понимаешь, значит, ты умней меня, потому что мне совершенно ничего не понятно, я тебе вот что скажу. Я еще не составил завещания! Слава Богу, теперь срочности нет. Можно обождать. Но ты возьмешь себя в руки или нет?

Брик: Может быть.

Большой Па: И тебя это не волнует?

Брик (хромая, идет к галерее): Нет, не волнует... А не пойти ли нам поглядеть фейерверк, ведь это в честь твоего дня рождения, а заодно глотнем свежего воздуха.

Он останавливается в дверях галереи. В небе вспыхивает зеленые и золотистые огни фейерверка, освещая все вокруг.

Большой Па: Погоди!.. Брик... (Его голос прерывается, внезапно он становится застенчивым, почти нежным. Жесты сдержаны.) Давай не останавливаться на полпути. Доведем разговор до конца. Хоть сегодня. У нас всегда что - то оставалось недосказанным. Наверное, потому, что каждый не был достаточно честен друг с другом...