Теннесси Вильямс - Трамвай 'Желание'

СТЕЛЛА. Да вот здесь.

БЛАНШ. А, складная-патентованная - ляжешь - не встанешь! (Присела.)

СТЕЛЛА. Ну как?

БЛАНШ (неуверенно). Чудесно, милая. Много ли мне надо! Но между комнатами нет двери, а Стэнли... его не будет шокировать?

СТЕЛЛА. Знаешь, ведь Стэнли - поляк.

БЛАНШ. Ах да. Они вроде ирландцев, кажется?

СТЕЛЛА. Ну...

БЛАНШ. Только не такие аристократы?

Обе смеются все еще как-то неловко.

Я навезла нарядов - будет в чем показаться вашим милым друзьям,

СТЕЛЛА. Боюсь, тебе они совсем не покажутся милыми.

БЛАНШ. А что они собой представляют?

СТЕЛЛА" Друзья Стэнли.

БЛАНШ. Поляки?

СТЕЛЛА. Пестрая компания, Бланш.

БЛАНШ. Смешанная публика?

СТЕЛЛА. Ну да. Именно - публика.

БЛАНШ. Что ж, ладно, раз уж наряды захвачены, буду носить. Насколько я понимаю, ты все ждешь, не скажу ли я, что поселюсь в отеле. Но в отель я перебираться не намерена, не жди. Я хочу быть с тобой, мне необходим хоть кто-нибудь рядом, не могу оставаться одна. Потому что... не могла же ты не заметить... мне порядком нездоровится. (Голос ее прерывается, в глазах страх.)

СТЕЛЛА. Ты как будто и правду чуточку нервна, то ли - переутомление, то ли... уж и не знаю что.

БЛАНШ. Понравлюсь ли я Стэнли, или только так - свояченица в гости явилась, а, Стелла? Меня бы это просто убило.

СТЕЛЛА. Вы прекрасно поладите, постарайся только не сравнивать его с людьми нашего круга.

БЛАНШ. Он настолько... другой?

СТЕЛЛА. Да. Другой породы.

БЛАНШ. Какой же?

СТЕЛЛА. Как расскажешь о человеке, которого любишь? Где такие слова? Вот его фото. (Протягивает сестре фотографию.)

БЛАНШ. Офицер?

СТЕЛЛА. Старший сержант в инженерных войсках. Это все ордена1

БЛАНШ. И он был при полном параде, когда вы знакомились?

СТЕЛЛА. Уверяю тебя, я не была ослеплена этими побрякушками.

БЛАНШ. Да я не о том.

СТЕЛЛА. Ну конечно, с чем-то в дальнейшем пришлось и мириться.

БЛАНШ. С его средой, например! (Стелла смущенно смеется.) Как он принял известие о моем приезде?

СТЕЛЛА. А Стэнли еще и не знает.

БЛАНШ (испуганно). Ты не говорила ему?

СТЕЛЛА. Да он ведь все в разъездах.

БЛАНШ. По службе?

СТЕЛЛА. Да.

БЛАНШ. Прекрасно. То есть - вот оно что...

СТЕЛЛА (про себя). Мне так не по себе, когда его нет целую ночь...

БЛАНШ. Ну, что ты.

СТЕЛЛА. Когда же уезжает на неделю, просто на стену лезу.

БЛАНШ. О господи!

СТЕЛЛА. А вернется, реву у него на коленях, как маленькая. (Улыбается чему-то своему.)

БЛАНШ. Вот она, стало быть, какая - любовь...

Стелла поднимает на нее глаза, просиявшие улыбкой.

Стелла...

СТЕЛЛА. Да?

БЛАНШ (заставляя себя идти напролом). Я не донимала тебя вопросами. Буду надеяться, и ты отнесешься разумно к моему сообщению.

СТЕЛЛА. Какому, Бланш? (Лицо ее становится тревожным.)

БЛАНШ. Вот что, Стелла, ты будешь упрекать меня... и я знаю, от этого никуда не денешься... но прежде учти: ты уехала! Я не искала путей к отступлению и боролась до конца. Ты себе уехала в Нью-Орлеан искать своей доли. Я осталась в "Мечте" и боролась. Я не в укор, но вся тяжесть свалилась на мои плечи.

СТЕЛЛА. А что мне оставалось? Надо было самой вставать на ноги, Бланш.

ВДАНШ (ее снова знобит). Да, да, знаю. Но это ты отреклась от "Мечты", не я! Я оставалась до конца, билась не на жизнь, а на смерть! Чуть богу душу не отдала.

СТЕЛЛА. Прекрати истерику и говори толком. Что случилось? За что ты билась не на жизнь, а на смерть?.. Что все это значит?

БЛАНШ. Так я и знала, Стелла, так и знала, что ты так и рассудишь все дело.

СТЕЛЛА. Какое дело? Ради бога!

ЕЛАНШ (тихо). Потерю...

СТЕЛЛА. "Мечты"? Она потеряна? Нет!

БЛАНШ. Да, Стелла.

Они смотрят друг на друга; между ними стол под желтой

клетчатой клеенкой. Бланш чуть кивнула, Стелла опускает

глаза на свои руки на столе. И все громче музыка - -синее

пианино". Бланш отирает лоб платком.

СТЕЛЛА. Но как? Что случилось?

БЛАНШ (вскакивая). Хорошо тебе спрашивать, что да как!

СТЕЛЛА. Бланш!

БЛАНШ. Тебе что... сидишь себе здесь... И ты еще берешься судить меня!

СТЕЛЛА. Бланш...

БЛАНШ. Я! Я! Я приняла на себя все удары - избита, измордована... Все эти смерти! Нескончаемая похоронная процессия... Отец. Мама. Ужасная смерть

Маргарет. Она так распухла, что тело не укладывалось в гроб: так и пришлось - просто сжечь. Как падаль на свалке. Ты всегда успевала на похороны, Стелла, не пропустила ни одних. Но похороны - что... а вот смерти! На похоронах тишь да гладь, но умирают - кто как. Умирающие хрипят. Задыхаются. И - плачут... -Не отдавай меня, дай пожить!" Даже старики, и те подчас - не отдавай их, не отдавай! Как будто в твоей власти. А похороны... благолепие, красивые цветы. И... о, как роскошны эти ящики, в которые их заколачивают! Не подежуришь у их кровати, когда они кричат: "Не отдавай!", и в голову не придет, как отчаянно, из последних сил, цеплялись они за жизнь. Тебе такое и не снилось, а я это видела. Видела! Видела! А теперь... глядишь на меня, и глаза твои обвиняют - я проворонила наш дом! А откуда, черт возьми, брались, по-твоему, средства' Чем, по-твоему, плачено за все эти болезни и смерти? Смерть бьет по карману, мисс Стелла! А вслед за Маргарет - старенькая кузина Джесси, тут как тут. Да, неумолимый жнец прижился у нашего порога, Стелла. -Мечта" стала его штаб-квартирой. Родная!.. Вот так-то она и прошла у меня сквозь пальцы. Разве кто из них, умирая, отказал нам что-нибудь в завещании? Или хоть цент по страховке? Одна только бедняжка Джесси - сотню, себе на гроб. Вот и все, Стелла. Да я со своим жалким учительским окладом. Да, клейми меня. Сиди вот так, глаз с меня не спуская, думай, что это я не сберегла наш дом. Я не сберегла? А где ж ты-то была' В постели... со своим поляком!