Михал Вивег: Летописцы отцовской любви

7.

Отец, братец и Синди перед ужином решают немного пройтись, а Кроха со своим новым дружком Петром идет играть в кегли. М. запирает комнату, которую делит в нашем "семейном" отпуске с моим отцом и моим братцем, и мы впервые за прошедшие три дня любим друг друга.

Когда вышеупомянутая троица возвращается с прогулки, мы все рассаживаемся на террасе "дамских апартаментов", и М. угощает нас охлажденным коктейлем. Братец тотчас залезает под стол писать, а все остальные погружаются в чтение: отец читает датский бестселлер "Ощущение снега у мадемуазель Смилли", Синди Кундеру ("Книгу смеха и забвенья"), я - Эрику Джонг, а М. - какую-то юмористическую книжку в желтой обложке о проблемах созревания. Время от времени он цитирует нам нечто забавное, чтобы скрыть свою все возрастающую тревогу из-за более чем получасового отсутствия Крохи.

- "Отцовство - превосходный и обогащающий опыт, за исключением тех минут, когда приходится общаться с детьми:"

Мой отец от души смеется. Синди интересуется, что значит "за исключением". Мы объясняем.

- "В теле ребенка существует железа, называемая гипофизом, или нижним придатком мозга, - продолжает М. - Это бомба с часовым механизмом, изготовленная матерью-природой. Уже в ту минуту, когда вы прижимаете к себе своего младенца, бомба начинает тикать:"

- Точно схвачено! - говорит мой отец.

С раннего детства отец с матерью втолковывали мне, что я никогда не должна врать. Ни при каких обстоятельствах.

- Какой бы проступок ты ни совершила, ложь сделает его еще хуже, - взывала ко мне мама.

- В конце концов простить можно все, - утверждал отец. - Все, кроме вранья.

Обыкновенные воспитательные речи. Дело известное.

- А почему вранье - нельзя? - однажды спросила я простодушно.

- Потому что вранье - самое большое предательство, которое существует на свете. Вранье даже хуже предательства: если кого-то предают, делают это хотя бы за его спиной, тогда как ложь говорится прямо человеку в глаза, - увлеченно импровизировала мама.

- Да и как бы мы могли тебе доверять, если бы ты врала нам прямо в глаза, - вторил ей папка.

До развода они составляли вполне удачный педагогический тандем.

Короче говоря, что бы я ни вытворяла, я никогда не врала. Их педагогическая цель была достигнута: до 6.6.1986 года я говорила им чистую правду при любых обстоятельствах. Хотя, случалось, я чуть ли не вгоняла их в гроб - отца в особенности.

- Приветик, мне надо вам кое-что рассказать, - однажды сообщила я им, вернувшись из пятидневной школьной поездки в Липно и едва скинув рюкзак. Мне было тринадцать. Прошло менее года, как наши развелись, но когда я уезжала надолго, они вновь объединялись и ждали меня вместе.

Отец сразу побледнел и кинул взгляд в сторону кухонного стола - скатерть, казалось, предоставляла под ним весьма успокоительный полумрак.

Мама погладила папку по спине и обратилась ко мне:

- Мы слушаем.

- Вчера вечером мы с Иржиной надрались в комнате:

- Надрались?! - ужаснулся отец. - Что ты имеешь в виду - "надрались"?

Мама взяла его за руку.

- Только вдвоем? - спросила она деловито.

- Только вдвоем.

- Это правда?

- Клянусь.

- Что вы пили и сколько?

- Бутылку красного вина.

- Целую бутылку? - вскричал отец. - Целую бутылку?

Казалось, вот-вот его хватит инфаркт.

- Кто вам ее купил? - продолжала дознание мама.

- Мы сами.

- Как вам ее продали?

- Мы улыбнулись продавцу:

Мама на мгновение умолкла. Отец потрясенно качал головой.

- Бутылка была литровая или 0,75 ? - уточнила мама

- Не знаю. Клянусь!

- Такая тонкая или толстая?

- Толстая. Франковка

.

- Литровая?! Ты, наверное, шутишь? В тринадцать лет вдвоем выпить целый литр?! - взвыл отец.

- Тебя рвало?

- Рвало.

- Сильно?

- Сильно.

- О Господи! - сказал отец.

- А Иржину?

- Тоже. Тоже сильно.

Губы мамы чуть скривились в улыбке, но она тут же строго поджала их.

- Кто все убрал?

- Мы сами.

- Как следует?

- Как следует. Ковер - такой специальной пеной, постельное белье утром выстирали.

- Учительница знает?

- Знает.

- Как она узнала?

- Спросила, почему у нас в комнате так воняет.

- И что вы ей сказали?

- Правду.

- А что она вам на это сказала.?

- Ничего. Смеялась и сказала, что мы чучела.

- Смеялась!! - взвился отец. - Она смеялась!!

Он вскочил и заметался по комнате.

- Ты понимаешь, что это была несусветная глупость? - сказала мама.

- Ведь они могли во сне задохнуться! - кричал отец, хватаясь за голову.