Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Да и куда было деваться? Если на старте было написано «Светлое будущее», а на финише — «Перестройка».

Эх, пути — дороги. Я игрок, у которого уже желания не могут возникнуть сами, они только следствия той или иной игры.

Это печально, ведь выигрыш можно ждать годами, десятилетиями, столетиями и жить ожиданием, не зная желаний. Я не могу даже написать свою историю игры или историю своей «болезни», как это сделал В. Высоцкий. Он дал выиграть другим, а я не хочу.

Я игрок, мне интересен только я сам и другие немногие, подобные мне, которые устали развивать «окостеневшие» чужие мозги и ушли в игру с собой и друг с другом.

Пути — дороги, приведшие этих немногих к своему мировоззрению, своему взгляду на жизнь и своему месту в ней, достаточно похожи и близки во всем нашем мире. Просто Россия не дает нормально жить никому. Когда начинающий игрок проходит нулевой цикл, он наиболее открыт и уязвим, он хочет обозначить себя перед «учителем», которого выбрал, но еще не понимает, что для «учителя» он интересен, в лучшем случае, как «собутыльник», если в России; в худшем, по наивности, открывая перед ним душу, он заранее закладывает свой проигрыш, ибо обозначает себя.

Но бывает и «попадание», вторжение на территорию учителя, тогда родство душ и счастливый случай. Я был свидетелем подобных разговоров между игроками, достигшими почти пика верха и только начинающими игру людьми, находящимися где — то в самом начале своего пути.

Уже и сказано, и доказано, что только три вещи помогают в жизни: удар судьбы, высокая одухотворенная любовь и правильно выбранный учитель. Первые две вещи не выбирают, они нас находят сами, а вот третью ни один игрок не минует.

Учитель! Я плохо разбираюсь в особой духовности России, в ее особом пути и гениальности людей, творящих в ней. Но я очень хорошо понимаю, почему высоко возносят имена наших великих соотечественников Толстого Л. Н., Достоевского, Тургенева, Некрасова, Пушкина, Лермонтова, Булгакова, В. Орлова и т. д., оглашая для всех написанный ими текст, но тщательно скрывая контекст.

Скрывая ту злую игру в жизнь, которая делает народ, населяющий Россию, почти всегда жертвенным агнцем, приносимым на заклание в угоду чужим интересам. Игроки, сумевшие переступить черту, играют без правил, потому что в России они никому не нужны, ни они сами — игроки, ни их правила. Две небольших исповеди двух совершенно разных игроков, живущих во мне.

Первая исповедь — поиск учителя, исповедь вторая — ученика.

Исповедь первая: “ Мне тридцать лет, предельный возраст для нормального человека, живущего в России, после которого надо отвечать за свои поступки перед Богом, ибо «созрел». Но из народа я «вышел» нормальным человеком, а государство и его чиновники, как оказалось, просто отторгают всякую нормальность, до тридцати трудно не спиться, не провороваться, не стать чиновником и не раствориться в мелких пакостях. Если ты выбрал другой путь, ты ненормален, как тебе жить? Все начинается с самого раннего детства и обостряется в школе.

Бог меня миловал, родители мои берегли и воспитывали меня, как умели. В школу я стал ходить в обычном российском городке, с типовыми «хрущевками» и укладом жизни. Если рабочая неделя была шестидневной, весь город напивался в субботу и пил до понедельника, если пятидневной, то в пятницу.

Пьяный разгул, драки, песни и никому не нужные дети, выгнанные на улицу: «Иди погуляй».

Дети в выходные дни мучаются, они не у дел, они бояться вечера и пьяных родителей и не потому, что те их бьют, нет, а потому, что те их обманывают с самого детства и постоянно. Потому что ложь поставлена в основу жизни. В будни им легче, родители ходят на работу, а они в школу. После школы дети выплескивают весь генофонд, заложенный в них родителями, друг на друга.

Те из них, кто сразу принимает взрослую жизнь, с ее внешними атрибутами: обманом, куревом и спиртным — называются «трудными», они оторваны от Бога.

Они очень быстро пополняют ряды алкоголиков и дураков. Всю оставшуюся жизнь они живут стаями вокруг двух символов: бутылки и лавки возле дома. Но это будет потом, во взрослой жизни. А пока, в детской, они самые главные, их боятся другие дети, они в лидирующей первой группе. Наверное, это один из библейских кругов, когда первые становятся последними.

Вторая группа детей более гибкая, на них иногда обращают внимание родители, проверяют дневники, ходят на родительские собрания, но «выживают» они сами и учатся жить у первых, хоть и превосходят их и в уме, и в хитрости.