Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал

Таких книг ещё очень мало. Но и в целом, книг, посвящённых организации и развитию местных самоуправлений, — мало. Я нашёл всего четыре: книга И. И. Золотарёва «Казачье самоуправление на Дону», как опыт Донского казачества, книга И. В. Ваганова «Без памяти мы грязь», как опыт самоуправления Вологодских казаков, статья И. К. Лизунова «Возрождение русских общин — основа национальной безопасности России» в книге «Свято — Русское Казачье Войско» и брошюра А. В. Полянского «Казачья памятка». Эти книги выходили в период с 1999 по 2007 год. В основу этой главы легли именно эти книги.

Я ничего не придумывал сам. Я просто выбрал из книг казачьих писателей те управленческие алгоритмы, которые сразу ложились на душу, и, конечно, которые были понятны мне.

Итак, вместе с другими казачьими авторами поразмышляем на тему обустройства России.

Прежде всего, необходимо найти отправную точку нашей сегодняшней жизни. Такой отправной точкой является Конституция Российской Федерации — её основной закон.

По нашей Конституции самоуправление является одной из форм проявления власти и властных отношений. С государственной точки зрения самоуправление — это делегирование государством части полномочий по управлению определённой территорией. Местное самоуправление — это официально провозглашённая форма власти и одна из составных частей конституционного строя. Конституцию нарушать нельзя, желательно её и не менять, но работать и думать над поправками, улучшающими её, никто не запрещает.

Местное самоуправление вводилось при слабо развитом бизнесе, часто сверху, часто с надеждой сохранить хоть что–нибудь в сельском хозяйстве и промышленности. Но за последние годы отношение к общему городскому, поселковому хозяйствованию сильно изменилось. Появились частные хозяйства, общества с ограниченной ответственностью, совместные с иностранным капиталом предприятия. Эти новые структуры уже невозможно рассматривать только как субъекты хозяйственной деятельности. Они всё больше и больше хотят управлять теми регионами, районами, городами, в которых свою деятельность осуществляют. Мы часто слышим о лоббировании интересов теми или иными ТНК на государственном уровне, но и на районном уровне происходит всё то же самое. И здесь очень важно понимать, кто был вначале. Кто в самом начале хозяйствовал на этой земле.

В этом плане вольные казаки сами покорили свои земли, а не получили их от государства из его земельного запаса. В любом регионе, в любом районе — это чрезвычайно важно понимать, выставляя на продажу те или иные земли. Возможно, что на какое–то время стерпится, но уж точно — не слюбится. Скажу лишь, что возрождающееся городецкое купечество, да и любая традиционная элита, которая, что греха таить, включилась в борьбу с бывшей партхозноменклатурой, в этом вопросе ничем не отличается от возрождающегося российского казачества.

Хотя одно очень существенное отличие всё же есть. Россия всегда была сильна общинами. Но общины в российской глубинке выстраивались по родовому принципу. Советская власть при этом ничем не отличалась от царской. Точно также сын генерала мог стать генералом, а сын полковника — полковником. Титулы, звания, награды, места в иерархии переходили по наследству. Отсюда и самоуправление было родовым. Пока глава рода оставался главой, и дети были пристроены, как только его с места сгоняли, как, например, Никиту Хрущёва, и детей не жаловали. Поэтому, даже дети наших верховных вождей живут за границей. А вы можете себе представить, чтобы, например, дети американских президентов жили в русской деревне или даже в Москве?

У казаков система управления была несколько иной. Она основывалась не на родственниках, стремящихся во что бы то ни стало удержаться во власти, а на добровольной общности самостоятельных хозяев. Во многом экстремальные условия проживания создавали из казаков военные общины с элементами народоправства.

Примечательно, что представители какого — либо народа в казачестве не довлели. Историк А. И. Ригелман в начале XIX века, анализируя вопрос о происхождении казаков, писал, что казаки не считают себя выходцами из Московии: кто же москалями их назовёт, то отвечают, обижаясь: «Я не москаль, а русский, и то по закону и вере православной, но не по природе». Наглядным примером тому может быть и эпизод, описанный М. А. Шолоховым в первой книге романа «Тихий Дон» в том месте, когда на мельнице произошла потасовка между казаками и «хохлами». Когда еврей Штокман пытался объяснить казаку, что они оба русские, тот резко усомнился: «Брешешь!.. Я тебе говорю, казаки от казаков ведутся, а затем добавил с обидой: ишь, поганка, захотел в мужиков переделать». У казаков родовая сплочённость не главное, её фактически нет, но чётко прослеживается сплочённость корпоративная.