Игорь Буторин - Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

Все слушали молча. Лишь один раз, когда Афоня рассказывал, где грамотка берсеркова была спрятана, Карло вдруг досадливо хлопнул себя по лбу.

Снова повисла пауза. Первым заговорил Змей:

— Миссия у тебя благородная, Афоня. Единокровным братьям помогать надо, тем более, если хворь приключилась. И тут я вам помогу. Видел я, где это Древо растет, и место запомнил и маршрут знаю. Только вот пешими вы туда еще лет пять добираться будете. Далеко оно растет — в долине Хунза в месте горной встречи, окруженном самыми высокими горами на Земле. Люди там живут больше ста лет и вечно остаются молодыми. Поговаривают, что этот народ ведет свой род от воинов Александра Македонского. Живут эти люди, прямо скажу, по-военному, даже спят с мечами и щитами. Кстати очень они на тебя Афанасий похожи внешне — такие же светлокожие и голубоглазые. Быть может они вообще выходцы из твоей страны русской.

— А почему долина называется местом «горной встречи»? — поинтересовался любознательный Зигмунд, которому, конечно же стало обидно, что Афоня не посвятил его в цели путешествия, но любопытство взяло верх над обидой.

— Там встречаются три самые высокие горы: Джомолунгма, Нанга-Парбат и еще одна, название которой я забыл. Да и немудрено, ведь тамошний народ говорит на языке бурушасхи, который не имеет ничего общего ни с одним мне известным наречием, а я вообще-то полиглот. Правит этим княжеством мир, то есть князь. Так они и живут с миром ко всему окружающему. Они считают, что их миссия — охранять путь в верхний мир. Я же считаю, что их прародители были бактрийцами, от которых так же произошли русские люди.

— Родня, значится, тогда договоримся, — сказал сам себе Афоня.

— Ну, быть может, и так. Кстати, хунзы, как я их называю, — продолжил лекцию Змей, — купаются в ледяной воде даже при пятнадцатиградусном морозе, до ста лет играют в различные догонялки, а сорокалетние женщины у них выглядят как девушки, в шестьдесят лет они сохраняют стройность и изящество фигуры, а в 65 лет ещё рожают детей. Летом они едят сырые фрукты и овощи, а зимой — высушенными на солнце абрикосами и пророщенные зерна с овечьей брынзой. А во время «голодной весны», которая продолжается от двух до четырех месяцев, они вообще почти ничего не едят и лишь раз в день пьют напиток из этих же сушеных абрикосов. Такой пост очень строго соблюдается.

— Точно родня, — вновь уточнил Афоня. — У нас на Руси весной тоже есть пост — пасхальный. Стоп! А ты как понял, что я русский?

— А ты поживи с мое, и сам будешь разбираться, — пояснил Горыныч. — Ты — русак и твоя национальность издалека видна по твоим сняголовости, шлындости и хобятости, да и буслаитости тоже. Этот вот чернявенький ерпыль явно итальянец. Дервиш, хотя, какой он дервиш, он, скорее воин и ерохвост — из афганских пуштунов будет. Оборванец-анашист тортыга и мухоблуд — этот перс. А медведь, он и есть медведь, хоть и ученый. Однако от учености этой, как я успел заметить, у него началось жуткое томление духа.

— Оба-на, — зантересовался Зигмунд и повернулся к Карло. — Слушай, а ты же нам говорил, что из ашкеназов происходишь, а он говорит, что итальянец…

— Парни, парни, — засекотил Карло, тем более что ему не очень понравилась та правда-матка, которую вдруг начал резать дракон. — Давайте ближе к делу. И как нам добраться в эту волшебную страну? Это я так, из чисто познавательных соображений спрашиваю.

— А никак,… — подвел черту Змей Горыныч.

В той точке, где сходятся Гималаи, Гиндукуш и Каракорум под огромным ледником, который стекает вниз в долину Хунза, живет очень маленький, но очень удивительный народ — хунзакуты. На многочисленных террасных полях они выращивают картофель, овощи и коноплю, которую здесь не сколько курят, сколько добавляют в качестве приправы к мясным блюдам и супам.

В ту пору, а в прочем, как и всегда, хунзакуты были в состоянии войны со своими соседями, живущими на другой стороне реки, вытекающей из ледника — княжеством Нагар. Что делили хунзакуты и нагарцы неизвестно, только традиция воевать между собой сохранялась в веках. Это примерно, как русские и татары. Вроде уже кровь перемешалась и лицами похожи, но повоевать между собой — хлебом не корми. Результатами войн чаще всего становилась добыча пленников, в основном это были женщины и дети, которых победитель продавал в рабство. На невольничьих рынках, что хунзакутов, что нагарцев, которые друг от друга практически не отличались, покупали всегда охотно, так как высоко ценились их вечная молодость и невероятная трудолюбие. Сейчас военная удача сопутствовала миру, то есть князю, хунзакутов и в тронном зале в специальном подполье уже ожидали своей рабской участи несколько десятков захваченных в плен нагарцев.