Игорь Буторин - Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

Плащ хитро усмехнулся и у Карло от этой усмешки по спине пробежал табун термитов.

— Ну, а теперь рассказывай, какое Лойола для тебя задание придумал, — уже сурово спросил Старец Горы.

Карло выложил все, как на духу. И про Афоню, и про медведя его, и про калмыков, и, главное, про план Искандера с маршрутом до Древа желаний. Смысла что-то утаивать у Карло не было никакого, да и разве ж утаишь что от этого могучего лидера террористов. Хотя его глаз за башлыком и не видно, однако все равно чувствуешь себя, как перед рентгеном каким или апостолом Павлом.

— Значит, слушай сюда, иезуит, — наконец подал голос плащ. — Дам я тебе пару явочных адресов в Индии. Народец, конечно, еще тот: убийцы, злодеи и просто садисты, но передашь им от меня слово тайное, и они тебе во всем помогут. Карту раздобудешь, и дашь знать через моего индийского резидента, выход на него тоже получишь. Сейчас он обитается, где-то в бангладешских горах или в джунглях Мьянмы у местных повстанцев-разбойников, потому как находится во всеазиатском розыске. А дальше он подскажет, что и как делать. Главное взять карту. Понял?

Да, куда уж тут не понять. Встал Карло навытяжку, и поклонился по католическому образцу, потом приложил руки ко лбу, губам и сердцу — на восточный манер, в конце зачем-то присел в книксене. Со страху все и от высшей степени благоговения и почитания великого человека, хоть и бандита по своей сути, но великого.

Помог Старец Горы и с транспортом. Через пару дней вернулись голуби, неизвестно в какие края отправленные местным почтальоном. Из донесений стало известно, что человек славянской внешности с жеребцом и ученым медведем погрузился на корабль и отбыл в сторону Индии. Тогда из специального саркофага был извлечен злой шайтан Каура, который вмиг и доставил Карло на пиратскую шхуну, промышлявшую в Арабском море.

Еще над внешностью Карло поработал местный гример и превратил оборванца-иезуита в восточного кудесника, а шифровальщики придумали ему легенду, чтобы, в случае чего, можно было бы от пограничников-таможенников отмазаться. Оно же давно известно, что сии государственные люди пристально смотрят только на тех, кто мзду может дать. А все остальные для них так — перхоть нищебродская, потому они с высоты своего положения и не замечают всяких там паломников, дервишей и прочих кудесников-бездельников, которые от нечего делать по миру бродят и им — таможенникам и пограничникам только спокойно жить мешают. Для таких одно отношение — пинка под зад, и пусть дальше катятся.

Так Карло с Каурой попали на пиратскую шхуну и там восточные корсары, ведомые джинном напали на корабль Синдбада. На этом корабле инициатор баталии Каура и был оскоплен русским путешественником Афоней и отправлен его бабой Гульчатай в кувшиновое узилище и далее в море на волю волн, а Карло был захвачен в плен и подарен опять же Афанасию.

И даже теперь, после стольких неожиданностей и проколов, все для шпиона складывалось как нельзя хорошо. Главное правило для разведчика — стань другом для того кого ты хочешь извести, вотрись в доверие, а дальше делай свое темное дело и никто тебя в этом не заподозрит. В его лице медведь Зигмунд нашел приятного собеседника, а сам Афоня не узнал в звездочете раба своего дяди Калистрата — карлу. Теперь можно было приступать к выполнению своей миссии.

Путешественники двигались по тропинке через джунгли, как за поворотом им представился тощий оборванец. Заморыш стоял прислонясь к пальме лбом и спал. Человек пребывал в явно неудобной позе, но спал совершенно искренне, иной раз даже похрапывал. Вокруг его немытого тела вился рой мух, но, судя по всему, даже они не могли прервать сон утомленного путника.

Друзья прошли кругом этого живого храпящего монумента и немало удивлялись, как это ж надо было устать человеку, чтобы вот так взять и уснуть в неудобной позе. Вообще складывалось впечатление, что индус задремал еще во время движения и остановился лишь тогда, когда его лоб уперся в ствол дерева. Такое впечатление складывалось не зря, потому что ноги продолжали свое движение, но уже на месте, двигаться вперед мешала пальма, вот горемыка и буксовал, а его дремлющий мозг не мог дать команду членам обогнуть препятствие.

Тут вперед выступил кудесник и на чистейшем суахили свистанул пешеходу прямо в ухо и тот открыл глаза. Хотя лучше бы не открывал. Взор путника был направлен куда-то внутрь себя. Причем, он даже не вздрогнул, а просто, медленно и печально разомкнул свои веки.