Шаролта Дюрк - «Шкода» ZM 00-28

— Да что вы! Вы свободны. Можете идти. Хоть сейчас.

Ловаш быстро встал.

— Поверьте… я не имею никакого отношения ни к грабежу, ни к убийству. — Он поспешно вышел.

— Разумеется, нечего ждать, что он сам сознается, — сказал Кепеш, когда за Ловашем закрылась дверь. — Вы заметили, как он стушевался, когда речь зашла о завещании?

— Несомненно, если завещание существует, то этот факт свидетельствует против Ловаша. А если завещания нет, он хочет выставить себя законным наследником, в то время как уже припрятал часть предполагаемого наследства. Кто же будет подозревать в воровстве законного наследника?

— Возможно, он хочет направить нас по ложному следу, с тем чтобы потом и убийство приписать мнимому вору.

— Опять мы ни к чему не пришли, — устало покачал головой Пооч.

— Я бы так не сказал, — заметил лейтенант. — У нас есть одна жертва. — Ив раздумье добавил: — Возможно, скоро будет еще одна.

— Что за дурацкие шутки! — взорвался капитан. Затем, понизив голос, спросил: — Почему вы так думаете?

— Мне подсказывает мой опыт.

— То есть?..

— До пятисот тысяч форинтов — одна жертва, — сказал Кепеш, загибая пальцы. — До миллиона — две. Свыше миллиона — три или больше. Чем крупнее сумма, тем больше на нее охотников. А раз деньги попали к кому-то в руки, их постараются удержать. Следовательно, всякого, кто располагает хоть какой-то информацией об убийце, надо заставить молчать. В данном случае можно предположить, что будет три жертвы.

— Многовато! Вам не кажется?

— И я не уверен, что мы успеем этому помешать.

— К черту ваши пророчества! Лучше бегите в картотеку и узнайте о Ловаше все, что только можно узнать. Да, и еще одно: пошлите кого-нибудь в село Даб. Ева Халас там родилась. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она туда поехала и три месяца там работала. А зачем? — Пооч в раздумье ходил из угла в угол. Затем остановился и строго взглянул на Кепеша. — Как?! Вы еще здесь?! Действуйте!

Трети решила встать пораньше, чтобы пожелать счастливого пути Жофии и Гезе, с которыми так приятно удалось провести вчерашний вечер. Утром молодые люди собирались поехать на прогулку.

— Эти сентиментальные песенки, — сказала Жофия, обращаясь к Трети в конце музыкального вечера, — не для меня. Их время уже давно прошло.

— А я думала, что вас это развлекло!

— Да, я прекрасно развлеклась! Только теперь мне хочется развлечься по-настоящему. Завтра мы чуть свет сядем с Гезой в машину и постараемся найти местечко, где можно отвести душу. Рок, коньяк и движение — вот что нужно молодежи. Не так ли? Я хочу долго оставаться молодой, — и с вожделением добавила: — И еще хочу много денег, чтобы тратить без оглядки.

— Эх, молодо-зелено! — снисходительно улыбнулась Трети. — Развлекайтесь, дорогая. У вас такой очаровательный жених! А вы такая красавица! Веселитесь. Я предупрежу в столовой, чтобы вам оставили ужин. Вы ведь вернетесь к ужину?

— Ну конечно! Гезе к четырем на работу, так что не позднее двух он привезет меня обратно.

— Думаете, вам удастся найти уголок, где можно хорошо отдохнуть?

— Надеюсь.

Проснувшись, Трети тут же бросилась к окну. «Шкода» кофейного цвета стояла у ворот. Из машины вышел Геза и быстрым шагом направился к дому. Надо было торопиться, и Трети потихоньку, чтобы не разбудить Манци, надела халат и шлепанцы и выскользнула из комнаты. Геза, вероятно, уже поднялся в комнату, так как она его не встретила.

Трети быстро прошла по бетонированной дорожке к воротам и остановилась возле «шкоды».

— Какое прекрасное утро! — сказала она, наклоняясь к открытому окну машины, в которой сидела Жофия. — Только шесть часов, а уже тридцать градусов!

— И вы специально встали в такую рань, — улыбнулась Жофия, — чтобы сообщить мне об этом?

— Нет-нет! Я хочу пожелать вам счастливого пути.

— Очень мило с вашей стороны. Но вы уже пожелали вчера вечером!

— Но я подумала…

— Я могу вас попросить об одной любезности? — Жофия потянулась к лежавшей на заднем сиденье сумочке, на ее руке звякнули браслеты.

— Разумеется, — обрадовалась Трети возможности оказать услугу своей новой знакомой.

— Вы не могли бы отправить вот эти открытки?

Трети хотела взять открытки, но не успела — кто-то схватил ее за руку. Она удивленно обернулась и увидела Гезу.

— Мы сами можем это сделать, дорогая, — сказал он Жофни.

— Меня это нисколько не затруднит, — настаивала Трети. — Я все равно собираюсь на почту.