Пэлем Вудхауз - Полный порядок, Дживз !

- Ох! - выдохнула она.

Я не раз убеждался, что в подобных ситуациях от неловкости легче всего избавиться, если незамедлительно что-то сделать. Займите свои руки, и считайте, битва наполовину выиграна. Я схватил пустую тарелку и кинулся вперёд.

- Положить вам немного лососины?

- Благодарю вас.

- Чуть-чуть салата?

- Если вас не затруднит.

- А что будем пить? Какую отраву предпочитаете?

- Если можно, капельку апельсинового сока.

В горле у неё булькнуло. Нет, я не имею в виду, она булькнула апельсиновым соком, я ещё не успел её обслужить, но эти два слова, видимо, навеяли на неё определённые воспоминания. Должно быть, она испытала те же чувства, что какой-нибудь потомок итальянского настройщика роялей, который неожиданно услышал о спагетти. Щеки у неё раскраснелись ещё сильнее, глаза затуманились, и я понял, что теперь уже не имеет смысла продолжать разговор на нейтральные темы о лососине под майонезом или салате.

Наверное, она тоже это поняла, потому что, когда я решил перейти к делу и для начала сказал: <����Э-э-э>, она тоже сказала: <����Э-э-э>, и наши два <����Э-э-э> как бы столкнулись в воздухе и нерешительно между нами зависли.

- Извините.

- Прошу прощенья.

- Вы говорили:

- Вы говорили:

- Нет, прошу вас, продолжайте.

- Ох, ну ладно.

Я поправил узел галстука - в обществе особ женского пола я всегда так поступаю, - откашлялся, и очертя голову ринулся в атаку.

- Ссылаясь на ваше предложение от сего числа:

Она опять покраснела и неловко ткнула в салат вилкой.

- Вы получили мою записку?

- Да, получил. Ваша записка у меня.

- Я попросила Дживза, чтобы он вам её передал.

- Да, Дживз мне её передал. Я её получил от Дживза.

Мы опять замолчали. Совершенно очевидно, она увиливала от разговора, не желая начинать первой, а следовательно, хотя мне жутко этого не хотелось, надо было брать бразды правления в свои руки. Я имею в виду, если бы никто из нас не начал первым, нам пришлось бы поедать лососину под майонезом и сыр, не произнося ни слова, а когда женщина с мужчиной остаются наедине, ничего глупее они придумать не могут.

- Да, я получил вашу записку.

- Я рада, что вы её получили.

- Да, я её получил. Только что прочёл самым внимательным образом. И по правде говоря, очень хотел вас спросить при первой же встрече, как вы на это смотрите, что?

- Как я на это смотрю?

- Да, именно это я и хотел спросить. Как вы на это смотрите?

- Но ведь я ясно обо всём написала.

- О, конечно. Яснее ясного. Ясно на все сто. Замечательно написали. Но: я имею в виду: э-э-э, я хочу сказать, глубоко тронутый оказанной мне честью, ну и так далее: но: прах побери!

Она аккуратно отправила в рот последний кусочек лососины и поставила тарелку на стол.

- Ещё немного салата?

- Нет, спасибо.

- Может, пирога?

- Нет, спасибо.

- Хотите тост с замазкой? Очень вкусный.

- Нет, спасибо.

Она взяла сырную палочку. Я краешком глаза увидел варёное яйцо, которое до сих пор почему-то не попалось в поле моего зрения. Затем я сказал: <����Я имею в виду:>, а она одновременно со мной произнесла: <����Мне кажется, я понимаю:>, и обе фразы снова столкнулись в воздухе и зависли самым неподобающим образом.

- Прошу прощенья.

- Ради бога, извините.

- Продолжайте.

- Нет, вы продолжайте.

И я вежливо помахал варёным яйцом, показывая, что уступаю ей место. Девице ничего не оставалось, как снова заговорить:

- Мне кажется, я понимаю, что вы хотели сказать. Вы удивлены.

- Да.

- Вы думаете о:

- Вот именно.

- :мистере Финк-Ноттле.

- Только о нём и думаю.

- Вам трудно объяснить мой поступок.

- Да.

- Понимаю.

- А я нет.

- Но это так просто.

Она взяла ещё одну сырную палочку. Совершенно очевидно, сырные палочки пришлись ей по вкусу.

- Нет, правда просто. Я хочу сделать вас счастливым.

- Очень благородно с вашей стороны. Нет слов.

- Я хочу посвятить всю свою жизнь тому, чтобы сделать вас счастливым.

- Вы настоящий друг.

- Это самое малое, что я могу для вас сделать. Но: Можно мне быть с вами откровенной, Берти?

- Разумеется. О чём речь?

- Тогда я должна кое в чём вам признаться. Вы мне очень нравитесь. Я выйду за вас замуж. Я приложу все силы, чтобы стать вам хорошей женой. Но я никогда не воспылаю к вам такой же жгучей страстью, какую я подарила Огастесу.

- Представляете, именно об этом я хотел с вами переговорить. Это надо же! Почему бы вам не выкинуть из головы всякие глупости и не избавиться от меня как можно скорее? Ну зачем я вам понадобился? Я имею в виду, раз вы так любите старину Гусика: