На этот раз ожившая в памяти картина заставила Голда задуматься, почему бы тот же вопрос не задать себе. Почему он ничего не предпринимает? На его родную дочь напала собака, лишь по чистой случайности не изуродовав ей лицо. Жуткая сцена постоянно стояла перед глазами Голда, и он физически ощущал яростную готовность зверя разорвать ребенка. И это чудовище оставалось в живых, поджидая очередную жертву, потому что никто, включая его самого, ничего не предпринимал. Чувство вины за собственное бездействие не покидало его ни на минуту. А после разговора с Рурке оно стало просто невыносимым. Где бы он ни находился - дома или в магазине, - мысленно он был там, на горке и, не в силах сдвинуться с места или закричать, смотрел, как собака набрасывается на Анну с единственной целью - убить, а за зверем длинной черной змеей тянется цепь.
Однажды поздно вечером он подъехал к парку и остановил автомобиль напротив дома, где жили хозяева собаки. Дом в колониальном стиле, с мансардой и слуховыми окошками - дорогой особняк, как и большинство домов вокруг парка. Нетрудно догадаться, почему полицейские вели себя так робко. Это тебе не какой-нибудь притон, где торгуют наркотиками, - прибежище темных личностей и преступников. На внушительных размеров зеленой двери - массивное медное кольцо, в холле - сверкающая дорогая люстра, широкая лестница с впечатляющими балясинами и тускло поблескивающими перилами. Все здесь говорило о том, что хозяева особняка в дружбе с представителями закона. Послушайте, собаке ведь тоже надо поразмяться. А те родители, что оставляют свое чадо без присмотра, пусть пеняют на себя. Есть такие типы - их хлебом не корми, дай только поныть.
На помощь полицейских Голд больше не рассчитывал, но их поведение было ему хотя бы понятно. А вот людей, допустивших, чтобы случилось такое, он не мог понять. Они не принесли извинений и даже не поинтересовались самочувствием Анны. Похоже, хозяев совсем не беспокоило, что их пес - потенциальный убийца. Голд приехал сюда со смутным желанием повидаться с хозяевами, объяснить им, что же все-таки произошло и как им надо поступить. Куда там - его и на порог здесь не пустят. Какая наивность с его стороны!
Тем же вечером Голд позвонил Рурке и сказал, что принимает его предложение.
Рурке настаивал, чтобы Голд в назначенный вечер пошел с Мэри в ресторан. Он мысленно выстроил эту сцену, как опытный режиссер: они двое поднимают бокалы с шампанским за успех предприятия, а он тем временем вершит справедливый суд.
Но Голд от такого варианта наотрез отказался. Они не посвятили Мэри в свои планы, и Голд не мог представить, как он просидит с женой три часа за одним столом, не обмолвившись и словом о происходящем. Жене все это, конечно, не понравится, но изменить что-либо не в ее власти, и лишнее знание принесет ей только ненужное волнение. По вечерам Голда в магазине подменял студент по фамилии Симс, он работал все дни, кроме вторника - в этот день у него был семинар. Рурке не скрывал своего разочарования - спектакля не получалось, - но все же согласился: что ж, он проведет операцию во вторник вечером.
Утром в тот день пошел снег, а потом посыпалась ледяная крупа. Улицы и тротуары покрыл гололед, и покупателей было мало. Как обычно, на установленном над прилавком мониторе транслировался новый фильм. Голд с трудом следил за сюжетом - мешали безобразная музыка и лихорадочная смена кадров; он бросил смотреть фильм на середине, даже не удосужившись поставить другую кассету. В магазине воцарилась непривычная тишина. Наверное, поэтому редкие покупатели вели себя не так, как обычно: не слонялись по магазину, не болтали между собой, не перешучивались с Голдом, а просто делали покупки и быстро уходили. Голд попробовал было читать газету. В 8.30 позвонила Анна и сообщила ему, что победила в школьных соревнованиях. После ее звонка Голд увидел в окно, как на другой стороне улицы, у входа в кафе "Домино", завязалась драка. Двое мужчин, пьяных или нанюхавшихся какой-то дряни, колошматили друг друга, а потом один, неуклюже замахнувшись, повалился на второго, и они вместе рухнули на лед. Посыльный и кто-то из поваров вышли на улицу, помогли бедолагам подняться и развели подальше друг от друга. Голд разогрел в микроволновке оставшийся от воскресного обеда бифштекс под соусом "Чили" и неторопливо поел, глядя, как мимо окон едва ползут машины и бредут, втянув голову в плечи и стараясь не поскользнуться, пешеходы. Мэри щедро насыпала тмину в "Чили" - как раз по вкусу Голда. На лбу проступил пот, и Голд снял свитер. Еле слышно пощелкивал радиатор. Над головой слабо гудела длинная лампа дневного света.
Читать дальше