Алексей Серов - Обеднённый уран. Рассказы и повесть

Так, кое-какой запас есть. Можно жить дальше.

Отдохнул часок с дороги. На старом диване спалось отлично. Никто не мешал. Потом опять мучил записную книжку. Пристала она ко мне, словно зараза. Наверное, ничего нет смешнее и печальнее человека, к старости впадающего в графоманию. И тут в окно ко мне постучали. Валентина.

— Можно?

Признаюсь, в тот момент я был меньше всего расположен принимать гостей, но куда же денешься. пиво пил, ведром пользовался.

Натянул простыню до пояса, поскольку спал голым.

— Да-да, войдите.

Она была всё в том же купальнике и босиком. О, дача отменяет многие условности! Вот если бы она пришла ко мне в таком виде в городскую квартиру… Я удобно лежал на диване, пристроив сбоку записную книжку.

— А я вам ещё пивка принесла.

— Вот спасибо! Очень кстати. Вы извините, разморило меня сегодня с дороги.

Чувствовал я себя пошлым деревенским барином. Говорил этак лениво, словно с прислугой. Халата с кистями только и не хватало.

— Да, конечно! Ведь сейчас самое жаркое время дня! Сиеста! Отдыхайте. Я тут просто посижу, ладно? Я совсем не буду мешать!

— Пожалуйста.

Валентина открыла пиво и подала мне бутылку, а потом опустила свои сочные ягодицы на пыльный стул, положила руки на колени. Я против воли почувствовал возбуждение.

Здорово всё-таки отдрессировал её муженек!

Я стал медленно тянуть пиво и перелистывать книжку, на страницах которой, кстати, шла речь об этой самой Валентине, сидевшей тут же рядом. Ещё раз смог наглядно убедиться, что время не бывает прошедшим или будущим, а оно всегда едино и неделимо.

— Пустовато тут, — сказала Валентина. — Места много.

— Да, не люблю я комнаты загромождать. Красиво, когда свободно.

— Да! Я вот тоже у себя дома всё хочу старую мебель выбросить, а жалко. Да и Васенька против.

После этого мы помолчали несколько минут. У меня было занятие, и я, спокойно перелистывая книжку, ждал, когда же Валентина откроет свои карты. Первым начинать не хотелось.

— Можно вас спросить?

— Да, Валя, спрашивайте.

— Борис, а где вы работаете?

— В поликлинике. Я врач.

— Значит, правда! Вот с соседом повезло. Вы говорили, что врач, но я думала: шутите просто. Знаете, у меня.

Ну, кажется нашли благодатную тему для беседы. Сейчас я узнаю о её болячках. Начнётся бесплатная женская консультация на дому.

— … дочка себя очень странно ведёт. Не слушается. Слова говорит какие-то. ужасные.

— Вообще-то, знаете, я не психолог. Но. сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать?

— Семнадцатый уже.

Я понимающе кивнул.

— Семнадцатый годок. Ясно. Ничего удивительного. Возраст такой. Это пройдёт. Надо только взять себя в руки, потерпеть. и не выпускать её из виду. Вот это очень важно — не выпускать из виду, чтобы, не дай Бог, чего-то не случилось, — скучным голосом усталого лектора я произносил принятые в таких случаях банальности.

— Ну а если. уже случилось? Что тогда делать?

— Что вы вообще имеете в виду?

— Вдруг она. беременна?

Я только руками развел.

— Тут уж я вам не советчик. Решайте сами. Да с ней не забудьте об этом поговорить.

— В том-то и дело: с нами она говорить не хочет. Вот, может быть, вы.

Я решительно поставил бутылку с пивом на пол и подтянул колени к груди.

— Валя, я ведь совершенно случайный человек. Сегодня здесь, а завтра. Почему вы думаете, что я смогу чем-то помочь? Почему вы думаете, что она станет говорить со мной? И вообще — мало ли, что я врач. Может быть, я зубной врач?

Валентина вскочила и быстро прошлась по комнате, взволнованно потряхивая своими кудряшками.

— Ну, всё равно ведь вы в этом деле понимаете больше! Я не хочу обращаться к психиатрам. мне бы вот такую бы предварительную консультацию получить. от умного человека. Поговорите с ней, я о большем и не прошу! Я должна знать, что мне делать. Или это действительно переходный возраст. или что-то другое. А уж я так отблагодарю!

Моё возбуждение при этих словах достигло высшей точки. Надо было срочно что-то делать. Рискнуть?..

Я сказал сквозь зубы:

— Валя. вы не могли бы мне помочь? Мне сейчас очень неловко.

Лишь секунду она смотрела на меня вопросительно, а потом подошла и опустилась на колени возле дивана, мазнув взглядом по окнам — нет ли там кого. Сунула руку под простыню. Так буднично, словно я попросил в долг сто рублей до получки, и она дала, не задумываясь. Правда, улыбалась слегка фальшиво, словно медсестра у койки больного старика. Но с какой стати ей было радоваться?