Паскаль Брюкнер - Похитители красоты

- Знаете, Бенжамен, вы мне чем-то симпатичны.

Он взъерошил мне волосы; от этого фамильярного жеста я залился краской.

- Мы с вами встретились при таких обстоятельствах, что вряд ли могли друг другу понравиться. Но, поверьте, я о вас самого высокого мнения! - И Стейнер по-отечески обнял меня за плечи. - Поэтому ваш вид тревожит меня: вы как в воду опущенный. Я хотел предложить вам кое-что, но боюсь, вы обидитесь.

- Я что-то не понимаю...

На самом деле я догадывался, куда он клонит. сейчас станет вербовать меня в последователи, предложит примкнуть к ним. Я был бы даже разочарован, если бы он не попытался.

- Вопрос настолько щекотливый, что я не знаю, как начать. - Стейнер повернулся ко мне и пристально посмотрел прямо в глаза - его излюбленный прием. - Уверен, вам это покажется странным. - Он закусил губу, задумчиво потер подбородок. - Вы обратили внимание, Бенжамен, как меняется лицо моей жены по нескольку раз на дню? То она выглядит молодой, то старухой.

- Да, меня это поразило с самого начала.

- Вы, может быть, думаете, что она владеет каким-то особым искусством косметики, или что на нее так благотворно действует отдых, или что дело в особенностях обмена веществ. Но это не так.

Он помедлил. Я, сбитый с толку, ждал, что последует дальше.

- Франческа молодеет на глазах, Бенжамен, потому что почти каждый день - когда она на мызе - она прикладывается к устьям юности.

Меня кольнуло нехорошее предчувствие.

- Постойте, Бенжамен, не перебивайте меня, сначала выслушайте: вы вообще замечали когда-нибудь, что от каждой женщины исходят как бы флюиды, создавая только ей присущую атмосферу? И что атмосфера эта ощущается, влияет на каждого, кто с нею рядом?

- Да, что-то в этом роде...

- А замечали вы, что с возрастом эта неуловимая аура слабеет: так улетучивается букет вина, если оставить бутылку открытой?

- М-мм...

- Так вот, узницы в нашем подземелье тоже выдыхаются, как пролитые духи, или, знаете, как цветы, которые особенно сильно пахнут, увядая. А их аромат уходит через оборудованные в камерах отдушины по специальным трубам, на другом конце которых установлены воронки. Через них мы - Франческа, Раймон и я - вдыхаем пары юности. Они-то и подпитывают наши силы.

Кажется, меня держали за дурачка и вешали на уши длиннейшую лапшу.

- Месье Стейнер, - сказал я, - я сегодня не расположен шутить. И не надейтесь, что я куплюсь на ваши бредни.

- Мне было бы даже обидно, Бенжамен, если бы вы сразу поверили. И все-таки это правда.

- Чего вы добиваетесь от меня?

Мелькнувшая в его взгляде насмешливая хитреца мне не понравилась. Заложив руки за спину, он прошелся передо мной.

- Еще раз повторяю, Бенжамен, меня тревожит ваше здоровье. Вы посмотрите на себя - краше в гроб кладут. Я хочу помочь вам. Вот что я предлагаю. И заклинаю вас, не говорите сразу "нет".

Стейнер прикрыл глаза, как бы собираясь с мыслями, и опустил ладони мне на плечи.

- Вы уступаете нам Элен, мы оставляем ее в подземелье, а взамен даем вам вдохнуть ее флюиды, подзарядиться ее изумительной жизнеспособностью, которой вам так недостает.

Он выпалил это на одном дыхании. Я стряхнул его руки и рассмеялся каким-то нервным смехом.

- Так вот оно что! У вас сорвалось похищение, и теперь вы не желаете ее отпускать. Она вам, видите ли, нравится! Хотите надуть меня, как я раньше не догадался!

Стейнер поморщился.

- Да... да вы... - я заикался от возмущения, - ну вы и наглец! За кого вы меня принимаете? Этот номер у вас не пройдет: или вы возвращаете мне Элен, или... или я устрою скандал прямо здесь, в ресторане.

С меня градом лил пот.

- Не кипятитесь, Бенжамен. Контракт по-прежнему в силе. Я предложил только немного изменить условия.

- И слышать об этом не желаю. Вы дали слово. Я сделал все, что от меня требовалось, теперь верните мне Элен.

Стейнер улыбнулся добродушно и чуть презрительно:

- Хорошо, Бенжамен. Считайте, что я вам ничего не говорил. Через час вы получите вашу Элен.

Старый хрыч и не думал меня уламывать, я даже удивился, что он так легко сдал позиции.

Раймон вез меня к французской границе через долину озера Жу. Франческа и Жером уехали вперед в "рейндж-ровере". Слуга сосредоточенно вел машину и на меня даже не смотрел. От бесконечных виражей меня мутило. Я все не мог успокоиться после разговора со Стейнером. Все эти месяцы я страшился встречи с Элен. В голове не укладывалось, что сегодня же вечером мы, как ни в чем не бывало, отправимся вместе в Париж. Всю дорогу я готовился к защите, перебирал доводы, которые приведу в свое оправдание. Это было мучительно: то накатит раскаяние, то, отхлынув, уступит место эгоизму. В голову лезли самые идиотские мысли. Что же все-таки за гнусность предлагал мне Стейнер, что это за отъявленное шарлатанство?