Тони Дювер - Рецидив

Мотоцикл внезапно газанул и обогнал мопед; обе машины пару секунд ехали наравне. Возможно, все трое переговорили.

Затем мотоцикл занесло на скользком шоссе, или же он умышленно врезался в другую машину, и та перевернулась вместе с водителем. Послышался краткий вскрик.

Мотоцикл затормозил. Пассажиры слезли, положили машину на обочине, подбежали к жертве, вытащили ее из-под мопеда и загнали его в заросли.

Пострадавшим оказался невысокий белокурый мальчик с тонким лицом, лет четырнадцати-пятнадцати. Двое подростков на мотоцикле подняли его за руки и ноги и отнесли в лес.

Миновав завод, я пошел по длинному проспекту, с деревьев капало после дождя. Вскоре они сменились зданиями, витринами, автомобилями. Еще немного, и показался вокзал.

По вестибюлю разгуливали холодные сквозняки. Я взглянул на табло отправлений и узнал, что до ближайшего поезда еще много времени. В зале ожидания никого не было — не считая молодого матроса, совсем еще мальчишки, дремавшего поодаль.

У него шла носом кровь, одежда порвалась, кожа местами содралась, но, похоже, никаких серьезных увечий. Нападавшие открыли рядом с киоском люк, и один туда проник. Второй, оставаясь наверху, помог ему спустить пострадавшего, а затем тоже спрыгнул. Люк закрылся.

Они принесли с собой электрический фонарик. В этом подвале округлой формы, с низким потолком и бетонным полом хранились железные стулья, кабели, приставные лестницы, канистры с бензином, метлы, лопаты и прочий дорожный инвентарь.

Они выдвинули стул и усадили пострадавшего.

Размотали несколько метров кабеля и привязали ступни мальчика к стулу; также обмотали его грудь и связали ему за спинкой руки.

Оглушенный падением мальчик стал приходить в себя, но глаза не открывал. Запекшаяся в ноздрях кровь мешала дышать, и он распахнул рот. Губы и подбородок покрывала корочка из кровяных сгустков, смешанных со слюной.

Двое других решили заткнуть ему рот носовым платком. Мальчик не мог дышать носом и тотчас начал задыхаться. Он громко пыхтел, мычал, отбивался, получил оплеуху и захрипел громче. После удара кулаком в челюсть он свесил голову и отключился.

Он вышел из вокзала вместе с матросом. Они углубились в лабиринт улочек и шагали довольно долго. Простая вывеска на подоконнике гласила: «Гостиница».

Они растерялись. Мальчик по-прежнему был без сознания, вызывал жалость; носом снова шла кровь. Похоже, они утолили свой гнев. Возможно, им захотелось развязать парнишку, уложить, поухаживать за ним, отвести домой.

Один из подростков потрепал ребенка за волосы, потрогал затылок, пощупал предплечье.

В уголке они заметили канистры с бензином. Опрокинули пару на бетонный пол вокруг стула и открыли остальные.

Выбравшись из подвала, они швырнули в люк спичку — на специально пролитую дорожку бензина, соединенную с большой лужей и канистрами. Захлопнули люк и бросились наутек.

Выйдя на обочину, они обождали под деревьями, пока проедут машины, подняли мотоцикл и сели на него. За спиной у них прогремел взрыв.

На рассвете матрос встал. Он перевернул паренька на спину и ласково сложил его руки и ноги, как на надгробии.

Убрал постель, снял простыню, встряхнул и накрыл ею товарища. Пропитавшие простыню запахи испарились.

Улегся не покрытую белым фигуру. Он был голый и слегка дрожал.

Он лежал на животе мальчугана, свесив голову и расслабившись. Разомлевшему от этого тепла пареньку померещилось, будто его похоронили заживо.

Матрос начал легкими движениями ластиться к фигуре, его хуй затвердел. Он просунул руки под спину мальчика.

Сжал его в объятьях, словно четыре стены камеры пыток. Руки малыша должны были выпростаться из-под савана и обнять матроса, который, возможно, потом сбежит.

Он искусал полотно, пытаясь отыскать плечо мертвеца. Упершись головой, приподнялся и задрал простыню до пупка.

В предрассветных сумерках он сотворил чудо. Раздвинул ноги малыша, встал между ними на колени, быстро смочил плевком анус, надавил хуем и вошел.

Он застыл, оцепенел, словно боялся порвать мертвую плоть. Его твердый хуй был соединявшей два тела артерией.

Ему нужно было представить эту смерть, чтобы целиком зарыться в теплых внутренностях — одиночество, отвергнутое живым. Затем он сможет уйти.

Он долго оставался в этой позе, с закрытыми глазами и отяжелевшим членом. Наконец отвалился. Поправил ноги паренька и откинул саван до ступней. Затем, повернувшись к кровати, он довел себя до оргазма рукой, словно бросив первую горсть земли на гроб.