Мариам Юзефовская - Господи, подари нам завтра!

– Всё-таки домашняя стирка – это домашняя стирка, – тянет свое Катя.

Фаня берёт пустой таз и уходит, так и не проронив ни слова. «Чёрта лысого с тобой поговоришь. Тоже мне, врачиха недоученная. Только шкуру шпрыцем дырявить можешь», – думает дворничиха.

Через несколько минут во дворе слышится яростный стук ножа.

Фаня взялась за обед. Она режет, кромсает, отбивает, а думает, конечно, только об этой дурёхе Муське. «Нечего сказать, нашла добро. То-то боится показать его людям. Ладно уже, чёрт с ним, что был женат. Но воспитывать чужого ребёнка? Такой хомут на шею одевать. Кто ей за это скажет спасибо? Еще неизвестно, что из него вырастет. Чужая кровь – это чужая кровь!» Фаня внезапно замирает на месте: «Б-же мой, Фейга, что ты несёшь? – шепчет она. – Какая чужая кровь! – И припечатывает рот ладонью, словно боясь, что кто-то услышит её. – А Мусечка?! Ты забыла, как после войны вы три года искали свою девочку по детдомам? Где у тебя доказательства, что это твоя дочь? Где, я у тебя спрашиваю? Наверняка она погибла вместе с мамой. Катя своими глазами видела, как их гнали к Яру. Девочке исполнился год, когда началась война. Вовчика забрали на фронт в первую же неделю. А потом и тебя. Даже не дали сдать последний экзамен – хирургию. Какой ты запомнила её? Синие глаза, чёрные волосы. А куда же девалась родинка на левой руке? Б-же, Фейга, ты совсем рехнулась! При чём здесь родинка? Какая разница? Родинкой больше, родинкой меньше. Главное, когда девочка увидела тебя в первый раз, она так крикнула: «мама», что стёкла задрожали. А Вовчик заплакал, как женщина».

Несколько минут Фаня стоит, прикрыв глаза, затем стремительно перегибается через подоконник:

– Вовчик, слышишь? Хватит читать. Хватит! Оторвись хоть на минутку от своей газеты. Они там уже всё решили без тебя. Иди звони своей бестолковой дочери. Скажи, чтобы в субботу этот человек без мальчика не приходил. А потом сбегай, купи полсотни орехов. Я испеку штрудель для ребенка. И смотри мне – никаких газетных киосков и книжных магазинов! Одна нога здесь, другая там!

иноверку