Анна Коркеакиви - Нежданный гость

Мужчина в последний раз улыбнулся ей, проворчал что-то нечленораздельное, ступил на мостовую и едва не угодил под колеса такси. Она увидела, что все еще держит в руке его карту, но не хотела окликать его. Теперь карта ему наверняка не понадобится. Она засунула ее в карман кардигана. Проследила за ним взглядом; наконец он направился по улице Аббе Грегуар, теперь можно быть уверенной, что он не обернется и не увидит, куда идет она. Когда он исчез из виду, Клэр подумала: «Ну, с этим покончено».

Взглянула на часы. Десять двадцать девять утра.

Она с трудом открыла высокие деревянные двери продовольственного отдела «Бон марше». Как всегда, в магазине было полно народу: туристы в поисках парижских сувениров, члены иностранной колонии в поисках сувениров из своей страны, которыми можно украсить парижские квартиры, обеспеченные парижские домохозяйки, пришедшие за вырезкой и маслом грецкого ореха, чтобы как следует подготовиться к приему гостей и встретить их во всеоружии. Мимо пронеслась женщина с открытым фотоаппаратом в руке, и тут же откуда-то появился охранник и погрозил ей пальцем. Он не произнес ни слова, но женщина немедленно спрятала аппарат в рюкзак. Охранник убрал переносную рацию в чехол и скрылся в глубине магазина.

Клэр двигалась вперед, отдавшись окружающему ее золотому великолепию. Светлое дерево, бронза и множество ламп, льющих янтарный свет с потолка, который отражался на массивных украшениях покупательниц и на ручках пакетов от Шанель. Парижане насмешливо утверждали, что в продовольственном отделе «Бон марше» нет ничего французского, кроме расставленных аккуратными горками импортных продуктов и ванночек с плавающими в жиру пережаренным индийским карри из курицы или лососем по-флорентийски, но продолжали ходить туда за покупками. За годы переездов из города в город она убедилась в том, насколько точно и до смешного предсказуемо продовольственные магазины и рынки отражают жизнь каждого из них. Рынок в Каире был совершенно византийским по духу: просторным, беспорядочным, с нагромождением специй, фасоли, чая и фруктов, не особенно привлекательным по виду и запаху, но гостеприимно открытым для всех и, при всей кажущейся хаотичности, дающим полное представление об отношениях местного населения и о социальной иерархии. В Вашингтоне она делала покупки в «Сэйфвэе», где даже неразрезанные дыни были обернуты в пленку и выглядели столь же неестественными, как улыбки на лицах покупательниц, а пахло там исключительно средствами для мытья, с которыми протирали пол, да иногда — недостаточно хорошо вымытым телом какого-нибудь упаковщика. В Лондоне ближайший к ним магазин принадлежал вечно чем-то недовольной семье выходцев из Бангладеш и предлагал на выбор запылившиеся банки с разными острыми соусами и приправами, высушенные листья фенугрека и дхании, баночки с ги — перетопленным жидким маслом из молока буйволицы, на которых от старости почти стерлись этикетки, а также джем, чугунные котелки и песочное печенье «Уокер» — Эдвард любил, чтобы в доме был его запас. В том же здании находилась еврейская пекарня, где с невероятной скоростью выпекались горячие бублики. Британские продукты не отличались вкусом, зато были прекрасно упакованы и с аккуратными этикетками. А в Париже женщины, отправляясь за покупками, одевались как для выхода в свет и уделяли выбору продуктов столько же внимания, сколько собственной внешности.

Она поправила корзинку на руке и опустила глаза, чтобы ненароком не встретиться взглядом с кем-нибудь из покупателей. Для иностранной колонии «Бон марше» служил не только местом покупок, но и местом встреч: всегда была надежда натолкнуться на себе подобных в поисках зефира или начинки для тыквенного пирога. Нередко, когда она стояла перед витриной с фруктами или полкой с сухим печеньем, между нею и другими случайными покупательницами, пришедшими за тем же, на несколько минут возникало приятное чувство общности и завязывалась беседа, однако сегодня на разговоры нет времени. Она ускорила шаг, обходя островки с импортными консервами и направляясь к витринам в самом конце зала. Одна из них была доверху заполнена спаржей. Клэр внимательно осмотрела стебельки. Одни были бледно-лиловые, другие — розоватые, третьи — чуть красноватые. Непохожесть друг на друга придавала им индивидуальность, почти как у людей.

Клэр отмела странную мысль и принялась наполнять бумажный пакет, выбирая самые тонкие стебельки, потому что они самые нежные и их легче чистить. Раз кузина Амели придет помочь, будет кому заняться спаржей, но все равно Матильда может устроить сцену.