Анна Коркеакиви - Нежданный гость

— Он в Барроу, недалеко от Лондона, — добавила она. — Что нового в Международной школе? Джеймс по ней скучает. Разумеется, мы его перевели не потому, что школа нам не нравилась. Просто решили, что пора.

— Понятно, — рассмеялась Патриция. — В школе все в порядке. Пришлось отменить поездку всем классом в Лондон. По соображениям безопасности, знаете ли. Но я все равно везу туда Эм и кое-кого из ее друзей. Через неделю. Может, встретим там Джеймса!

— Вполне возможно. — Не только вряд ли возможно, но и не особенно желательно, подумала Клэр и поняла, что Патриция тоже это понимает. — Ну что ж…

Из-за плеча Патриции, за рядами бутылок с соком, возникло знакомое лицо.

У Клэр замерло сердце. Его лицо, похудевшее, и седина в волосах, но это совершенно точно он. Та же бледная кожа, впалые щеки, те же высокие скулы, и над ними — пристальный взгляд необыкновенной синевы, пронзительный, как никакой другой.

Найл.

Когда она увидела его в первый раз, он стоял на каменной ограде, окружавшей дом ее тетушки в Ньютоне, недалеко от Бостона, — с тех пор он всегда казался ей выше своего роста. Лицо исчезло. У нее перехватило дыхание, и она инстинктивно протянула вперед руку. «Кто-то должен быть рядом, — подумала она. — Он не подойдет, если кто-то будет рядом». В тот раз он стоял на каменной ограде, пожевывая травинку и наблюдая, как ее кузен Кевин у въезда во двор меняет масло в машине. «Ничего-то у тебя так не выйдет», — сказал он, и она поняла, что он не такой, как они все. Он отличается от нее, американки ирландского происхождения, и от ее кузена Кевина, ирландца из Бостона. Он — ирландский ирландец.

Клэр ухватилась за руку Патриции. Нет, это не он. Ну вот, у нее уже рассудок мутится. Но как похож!

— Подай-ка мне вон тот ключ, Клэр, — проворчал Кевин, делая вид, что не обращает на незнакомца внимания.

С пепельных волос Кевина стекали капельки пота и подрагивали на мочках ушей. Одна упала на покрытие подъездной полосы. Жара плотной сетью накрыла всех и вся. В тот день на улице было под сорок.

Клэр было двадцать лет, и невыносимо жаркое лето тянулось мучительно медленно. Работа в бостонском музее Изабеллы Стюарт Гардинер, которую она нашла на лето и которой так радовалась поначалу, свелась к бесконечному заполнению каталожных карточек в кабинете с небольшим окном и крошечным вентилятором, где она с трудом выдерживала долгие часы до конца рабочего дня. Облегчения не приносила даже зеленая лужайка перед пригородным домом тетушки, куда она возвращалась по вечерам.

— Который? — Инструменты валялись по всей дорожке. Клэр заметила по меньшей мере три разных гаечных ключа.

— А хрен его знает, — ответил Кевин. — Давай вон тот.

Она взяла ключ, на который он указал, тоже стараясь не обращать внимания на незнакомца, не сводившего с нее глаз. Из-под густых волос Клэр украдкой взглянула на него, но увидела не лицо, а ноги в потертых вельветовых штанах, не подходящих для такой жары. Кожа на коленях, просвечивающая сквозь выношенную ткань почти на уровне ее глаз, была белой, как березовая кора. Он отличался от всех ее знакомых — никто из них не разглядывал ее в упор.

Кевин с ворчанием бросил ей ключ. Она едва успела отскочить в сторону.

— Великоват. Подай следующий.

— Ничего-то у тебя так не выйдет, — заявил незнакомец, когда она передала Кевину другой ключ. Голос у него был мелодичный, но звучал грубовато. Он спрыгнул с ограды и ногой в ботинке — несмотря на жару, на нем были кожаные ботинки — пнул оставшийся ключ в сторону Кевина. — Вот этот будет в самый раз, дубина ты этакая, — бросил он через плечо, неспешно направляясь в сторону кухни тетушки Эл. Дверь за ним резко захлопнулась.

Клэр села на ограду, на которой он стоял.

— Кто это?

— Да черт его знает, кузен какой-то. Какая-то идиотская дальняя-предальняя родня. Очередной объект мамочкиной благотворительности.

Клэр стало не по себе. Тетя Элен заставила ее переехать к ним в Ньютон, увидев сырую комнатушку, которую Клэр намеревалась снять в центре Бостона, недалеко от музея. У тети Элен было большое сердце, открытое для всех.

Кевин дотянулся до последнего ключа, того самого, который пнул дальний-предальний кузен, и ухватил им сальник. Масло с силой вырвалось наружу. Выругавшись, он схватил ведро:

— Чертов подонок!

Клэр поднялась и прошла в кухню.

А вот и он собственной персоной, сидит в кухонном уголке, сжав в руке стеклянную бутылку с колой. Горлышко запотело, вода стекает по бокам. Стряхнув капли с пальцев, он приложил бутылку к губам.