Эптон Синклер - Широки врата

Было долгое молчание. Теперь человек знал, почему симпатичный незнакомец был настолько общительным, и почему он заплатил так щедро за его еду. Он не смел взглянуть в лицо незнакомца, но не отрывал глаз от противоположного берега реки, возможно, в воображении переправляя себя туда и обратно. В конце концов, он сказал: «Я думаю, что можно будет найти человека по этой цене».

«Очень хорошо», — объявил Ланни, — «Будет ли лодка на этом месте?»

— Si, Señor .

— Bueno. Я не могу сказать, когда точно мой друг захочет приехать, но это будет в ближайшие два-три дня. Могу ли я попросить, чтобы вы держали ваших собак внутри, чтобы они не наделали так много шума? Я постучу в вашу дверь, и надеюсь, что смогу разбудить вас. Примите мой совет, и ничего не говорите об этом, даже членам вашей семьи.

— Si, Señor .

— Еще одна вещь. Я здесь с друзьями, и я обещал принести домой хорошую жирную курицу на обед. Не продадите ли мне одну?

— Я спрошу мою жену об этом, сеньор, она занимается птицами.

— Назначьте мне хорошую цену, так чтобы вы и ваша жена относились ко мне дружелюбно. Крестьянин ухмыльнулся, и после консультаций он поймал курицу, связал ей ноги и крылья. Он попросил двадцать песет, а Ланни дал ему тридцать. Давным-давно Робби Бэдд научил своего сына способу заставить людей полюбить вас.

Ланни вернулся обратно в маленький городок Алькантара и нашел магазин спиртных напитков, в котором купил две бутылки английского виски, которые с достаточной степенью уверенности могли быть контрабандой. А также две пустые бутылки и наполнил одну из них водой. Затем он нашел менялу и купил португальские деньги. В витрине магазина канцелярских товаров он заметил несколько рисунков крестьянских мальчиков и девочек, которые, показались ему талантливыми, и он купил несколько рисунков за пригоршню песет. Он решил в качестве дополнительной меры предосторожности изучить руины древнего храма рыцарского ордена, чтобы было о чём говорить в Касересе. Затем он поехал обратно, прибыв на место вскоре после того, как стемнело.

Перед тем как въехать в город, он остановился в безлюдном месте на обочине дороги и совершил довольно жуткую операцию. Он вышел из машины, взял связанную курицу и осторожно сломал ей шею. Когда трепыхания остановились, он открыл свой карманный нож, отрезал голову существа, и сунул шею в пустую бутылку, держа её там, пока большая часть крови не вытекла. Затем он бросил труп в подлесок для первой лисицы или любой другой живности. Он плотно закупорил бутылку с кровью и умыл руки водой из другой бутылки. После этого спрятал обе бутылки в машину и поехал дальше. После предъявления пропуска дорожному контролю на окраине он въехал в город.

Но он не поставил свою машину в гараж отеля, а припарковал ее на улице рядом, запер ее и пошел в свою комнату. Сначала он снова вымыл руки и осмотрел свою одежду, чтобы убедиться, что на ней не осталось пятен крови. Затем он позвонил и заказал еду, что означало Хосе.

«Все устроено, сеньор», — прошептал официант. — «Ваш человек встретит вас в десять часов вечера. Он не задавал никаких вопросов».

«O.K.», — сказал американец на новом универсальном языке мира.

Он направился в комнату лейтенанта и отдал ему две бутылки виски, уверяя его, что он лично видел, как их тайно перевозили через границу. Шутка, которую высоко оценил молодой испанец. Он открыл одну из бутылок, и Ланни хлебнул за компанию. Он показал рисунки, какие он купил, и рассказал о достопримечательностях, которые он видел: этот великолепный мост и другие римские руины, и как римляне приспособили арки, и как pax romana защищал мир в течение многих столетий. Молодой офицер, как оказалось, пренебрегал своими уроками по истории. Он живо заинтересовался, узнав, что этот регион был древней Лузитанией, самой богатой частью великой римской провинции Испания. Он хотел узнать, что послужило причиной её упадка, и Ланни высказал свое мнение. Цивилизованный человека сводил леса с земли, которую он населял, и в результате верхний слой почвы вымывался, и пустыня наступала. Через много столетий для людей не останется никакого места, чтобы жить, только в тропиках, и, возможно, они вернутся к жизни на верхушках деревьев.

«Mi Teniente» впал в меланхолию перед такой перспективой, и из-за виски то же, и доверительно сообщил своему американскому другу, что штаб был в адском состоянии из-за того, что случилось в Гвадалахаре. «Вы не представляете, как это плохо», — заявил он, а другой позволил себе выслушать это и пообещал не передавать эти печальные слова. Наконец он сказал, что устал после поездки, и отбыл. Последние слова, которые он услышал от черноглазого и темноволосого сына дона, были: «Если бы я знал, что возможно зарабатывать столько денег, изучая старые картины и руины, я бы, конечно, никогда не пошёл в военную академию».