Эптон Синклер - Широки врата

— Вы собираетесь попробовать этот рискованный проект самостоятельно, Ланни?

— Я думал просто поехать туда и поболтаться там. Шансы тысячи к одному, что я смогу что-нибудь достигнуть, но мне не повредит, если иметь форму на всякий случай. Она всё равно вам не подходит, вы знаете.

«Я мог бы её переделать», — предложил этот сын экономного народа.

«Я привезу её вам обратно», — ответил сын расточительного народа. — «Если я не смогу, то всенепременно достану вам другую».

Выезжая из долины реки Гвадалквивир и следуя по шоссе на север от Севильи, придется подняться вверх и проехать через пологие холмы прежде, чем окажешься в Сьерра-Морене. После пересечения высокого перевала там будет уже не весна в начале марта, а будут дуть холодные северные бризы. Это древнее плоскогорье известно как Эстремадура, страна пастбищ с редкой растительностью, страдающая от саранчи и засухи, так же, как и район Ла-Манчи, примыкающий к ней на востоке, где Дон Кихот сражался с ветряными мельницами. Эта битва не кажется такой уж фантастической, когда видишь ветряки, не превышающие высоту два с половиной метра. А их, так, наверное, думалось, можно было сокрушить верхом на лошади.

Там проходит железная дорога, но она не смогла обеспечить потребности крупной войны, поэтому большая часть трафика шла по шоссе. Оно было сильно загружено современными грузовиками, также древними повозками, ведомыми лошадьми и мулами, а ещё существовал более древний способ перевозки грузов на спинах мулов. И точно так же, как в финансах, худшая валюта вытесняет лучшую, так и в трафике, его скорость приспосабливается к самому медленному участнику движения. Постоянно сигналя, Ланни мог бы заставить караван мулов подвинуться и позволить ему себя обойти. Но он был иностранцем и не был уверен, что он имеет право на такую привилегию. Поэтому он ехал позади. Когда движущиеся на север мулы столкнулись со стадом овец и коз, движущимся в западном направлении, он надышался желтой пылью и узнал новый язык для обращения к испанским святым и поношения испанских дьяволов.

Он решил не пытаться путешествовать ночью, ибо не знал, как поведёт себя сонный караул, когда почувствует свет автомобильных фар на своём лице. Он должен был остановиться и показать свой пропуск гражданским гвардейцам с красно золотыми нарукавными повязками цветов Франко. Его пропуск был хорош, но он подумал, что он будет ещё лучше смотреться при дневном свете. Тем более, когда охранники предупредили его, что фронт в этом районе был далек от совершенства и плохо охранялся. Там не было никаких окопов, и красные совершали набеги время от времени. Так сержант Гражданской гвардии объяснил ему, — «Они сделают несколько выстрелов, украдут несколько цыплят и празднуют победу».

Путешественник провел ночь в Мериде, железнодорожном узле, через который проходил маршрут из Мадрида в Лиссабон в старые добрые времена, когда была только одна Испания вместо двух. Этот древний город был также транспортным центром римлян, и они построили через реку Гвадиана огромный гранитный мост длиной в восемьсот метров с шестьдесятьючетырьмя двойными арками. На болотистом дне долины находились остатки цирка, амфитеатра и акведука с арками настолько высокими, что они, кажутся, идущими на ходулях.

Туристы приезжали сюда осматривать эти достопримечательности, но теперь здесь были военные, переполнившие все гостиницы. Они проявили свое удивление по поводу появления американского гражданского лица, поэтому во время сложного ужина из восьми блюд Ланни вступил в разговор с ними и упомянул о своем поручении на службе искусства. В Испании нет города настолько маленького или настолько бедного, чтобы там не было церкви с картинами и скульптурой. Он спросил об Иглесии-де-Санта-Мария, что ясно показало его, как одного из тех эксцентричных людей, которые интересовались событиями, происходившими сотни или даже тысячи лет назад, и не замечавших вещей, происходящих вокруг них в настоящее время. Прочитав всё об этом районе перед отправлением, у него не возникло никаких трудностей показать военным свою ученость.

Но позже в тот же вечер, когда он уединился в свою комнату и закрыл дверь, он стал совсем другим человеком. Закрыв тщательно шторы и убедившись, что в дверях и стенах нет щелей, этот любитель древнего искусства и архитектуры достал небольшой радиоприемник из одной из своих сумок и включил его в электрическую розетку. Он вывел громкость на уровень шёпота и сидел, приложив приемник к своему уху. Он предпочитал радио Мадрида Радио Севилье или радио Бургоса, что было одним из новых преступлений, которые были созданы Фашизмом, прослушивание внешних радиостанций, даже если никто не повторил ни слова о том, что слышал.