Эптон Синклер - Широки врата

«Ладно», — сказал отец. — «Ты скажешь ей, что я делаю, и не думаю ей что-либо предлагать, пока она сама не попросит об этом».

Французский обычай la vie à trois [8] Жизни втроём (фр.) , который кажется странным для американцев и высоко безнравственным для ортодоксов, сделал Дени де Брюина и Робби Бэдда друзьями в течение около десяти лет. В англо-саксонских частях мира пожилой муж и père de famille [9] Отец семейства (фр.) вряд ли выберет в друзья отца молодого любовника жены. Но в Париже это случилось, и двое крупных дельцов обнаружили, что деловые обычаи превалируют над семейными в формировании умов и нравов. Эти двое жили и работали в пяти тысячах километрах друг от друга, но думали о своих странах и ощущали их во многом одинаково. В обмен на любезность Дени выслушивать брань Робби по поводу «того человека Рузвельта» и его так называемого «Нового курса», который на самом деле был явным видом социализма, Робби выслушивал, как Дени применил те же самые фразы в отношении Леона Блюма и его социалистической партии, которая действительно была очевидным коммунизмом. Робби Бэдд был сыном пуританских предков, но он был непокорным сыном и вошёл в мир готовым принять его, каким он его нашел. Он наблюдал за своим сыном, когда тот был счастливым любовником, потом в период его своего рода вдовства, и теперь в течение отцовства. Ланни был всего на несколько лет старше Дени сына и Шарло, но он обещал их умирающей матери заботиться о них, и, когда бывал в Париже, всегда встречался с ними. Он серьезно расспрашивал об их делах. И они, в свою очередь, покорно о них рассказывали и принимали все увещевания, которые он считал нужным дать, даже если они не имели никакого намерения им следовать.

Бизнес часто приводил Робби в Париж, где он встречал Дени, и они обсуждали состояние Америки и Франции и тех стран, чьи дела были связаны с ними. Каждый сходился с человеком, умудренным жизненным опытом, лелеющим те же надежды и противостоящим тем же силам зла. Каждый хотел бы идти своим собственным путём, но добился лишь небольшого успеха. Каждый был обеспокоен смутным чувством неполноценности, и каждый имел сыновей, которые безуспешно пытались доказать им, что они неправы. Когда отцы встречались, они ободряли друг друга, образуя клан против демагогов и подрастающего поколения. Дени было за семьдесят, красивый седой человек с тонким аристократическим лицом. Его пороки, которые разбили его брак, казалось, не травмировали его здоровье. Ланни сообщили, что у него было прискорбное страстное влечение к девственницам. Но Дени никогда не упоминал эту тему. Ланни тактично полюбопытствовал у своего отца по поводу недуга пожилого француза. Как же найти девственниц? Были ли в разветвленном преступном мире Парижа дилеры, которые специализировались по этому товару? Или нужно дать объявление в газетах: «Требуются девственницы; высокие цены, рекомендации обязательны»? Прожив большую часть своей жизни в beau monde , Ланни пришел к пониманию, что достойный и даже строгий внешний вид, прекрасная tournure [10] Осанка (фр.) и обходительные манеры не исключают возможности тайных поступков, забавных или отвратительных, в зависимости от вашей точки зрения на такие вопросы.

Ужин был сервирован в гостиной апартамента, который занимал Робби, чтобы четыре человека могли бы поговорить наедине. Дени был практичным человеком, и с ним не надо разводить церемоний. Как только официант удалился, Робби сказал: «У меня есть проект, который, я думаю, будет интересен для Вас». Собеседник ответил: «Расскажите мне о нём, пожалуйста».

Робби начал свою «заготовку», выступление, которое он готовил с такой же тщательностью, как Дэниэл Уэбстер или Жан Жорес готовили свои речи. Он практиковал это много раз, варьируя содержание и манеру в зависимости от аудитории. Сегодня не надо было указывать на важность авиации в современном мире, француз более, чем один раз высказывался по этому вопросу. Робби тактично указал, что мнение Дени было одним из факторов, побудивших его принять этот проект. Он приехал во Францию, потому что знал, как глубоко был обеспокоен его друг о неадекватности ПВО своей страны и потому, что Ланни рассказал ему о кампании перевооружения генерала Геринга, командующего ВВС Германии.

Робби заявил: «Есть одна вещь, в которой вы можете быть уверены, между вашей страной и моей никогда не будет войны. Если я преуспею в строительстве лучшего в мире авиационного завода в той части мира, до которой Геринг не сможет дотянуться, для la patrie, а также для индивидуальных инвесторов это будет большим преимуществом. Я мог бы пойти к немцам с моим предложением. Но вы знаете, мои чувства к Франции и, насколько я предпочел бы помогать ей, чем помогать её врагам».