Миссис Боулз вскочила с места.
- Так это вы побили моего сына?
- Нет, сударыня, не говорите, что я побил его, он не побит. Он так храбр и так силен, что легко побил бы меня, если б я по счастливой случайности не сбил его с ног, прежде чем он успел сделать это со мной. Пожалуйста, останьтесь на месте и терпеливо выслушайте меня.
Грудь миссис Боулз, этой английской Юноны, вздымалась от негодования, на лице появилось надменное выражение, которое очень шло к ее орлиным чертам, но она все же безмолвно повиновалась.
- Вы согласитесь, - продолжал Кенелм, - что мистер Боулз дрался не в первый раз. Ведь это так?
- У моего сына горячий нрав, - неохотно ответила миссис Боулз, - и его не следует раздражать.
Стало быть, вы признаете это обстоятельство? - невозмутимым тоном произнес Кенелм, вежливо наклонив голову. - Мистер Боулз часто принимал участие в подобных драках и всегда сам был зачинщиком: вам должно быть известно, что он не такой человек, чтобы другой решился нанести ему первый удар. Однако после тех маленьких происшествий, когда мистер Боулз чуть, ли не до смерти бил тех, кто его рассердил, вы ведь не чувствовали никакой неприязни к пострадавшему? И если бы за ними нужен был уход, вы, вероятно, стали бы ухаживать?
- Насчет ухода я не знаю, - сказала миссис Боулз, начиная несколько терять высокомерный вид, - но, конечно, мне было их очень жаль. А что касается Тома, то - хотя не мне об этом говорить - злобы в нем не больше, чем в младенце. Он готов сейчас помириться со всяким, как бы жестоко ни отколотили его.
- Я так и предполагал. А если б этот человек продолжал сердиться и не хотел идти на мировую, Том назвал бы его дурным человеком и был бы не прочь отколотить его снова.
Лицо миссис Боулз смягчилось величественной улыбкой.
- Так вот, я только смиренно подражаю мистеру Боулзу, - продолжал Кенелм. - Я пришел помириться с ним и пожать ему руку.
- Нет, сэр, нет! - воскликнула миссис Боулз, побледнев, - и не думайте об этом. Дело не в том, что его побили: он скоро оправится от побоев, но тут оскорблена его гордость, и если он вас увидит, может произойти беда. Ведь вы приезжий и собираетесь уезжать отсюда. Так уезжайте же скорее, держитесь подальше от него!
И мать умоляюще сложила руки.
- Миссис Боулз, - сказал Кенелм, переменив голос и выражение лица; он говорил теперь так серьезно и внушительно, что заставил ее замолчать. - Не поможете ли вы мне спасти вашего сына от опасностей, которые вспыльчивость и непомерная гордость могут каждую минуту навлечь на него? Неужели вам никогда не приходило в голову, что такие свойства натуры бывают причиной страшных преступлений, которые влекут за собой не менее страшное наказание, и что против жестокого насилия и свирепых страстей общество защищает себя каторгой и виселицами?
- Сэр, как вы смеете!..
- Подождите! Если один человек убивает другого в минуту необузданного гнева, это преступление, за которое совесть тяжко терзает виновного. Но закон карает за него сравнительно мягко, называя это убийством в состоянии невменяемости. Но если причиною были ревность или мщение и если ни один свидетель не докажет, что преступление было непредумышленным, закон называет это предумышленным убийством. Не эта ли мысль заставила вас воскликнуть таким умоляющим тоном: "Уезжайте скорее, держитесь подальше от него"?
Миссис Боулз не ответила и, тяжело дыша, откинулась на спинку кресла.
- Отбросьте ваши опасения, - кротко продолжал Кенелм. - Если вы мне поможете, я уверен, что спасу вашего сына от подобных опасностей, и я только хочу помочь вам в этом. Я убежден, что у него характер добрый и благородный и что его стоит спасти.
Говоря это, он взял миссис Боулз за руку. Она не отдернула руку и даже ответила на его пожатие. Гордость ее смягчилась, и она начала плакать.
Наконец, несколько овладев собой, она сказала:
- Это все из-за той девушки. Он не был таким, пока она не свела его с ума. С того времени мой бедный Том сам не свой.
- Вы знаете, что он дал мне слово в присутствии односельчан, если он будет побежден в этой драке, никогда больше не тревожить Джесси Уайлз?
- Да, он сам мне это сказал. Вот это и тяготит его теперь. Он все что-то бормочет про себя, и ничем его не утешить. Я боюсь, что он замышляет месть. Снова умоляю вас: держитесь от него подальше!
- Если он намерен мстить, то не мне. Допустим, что я уйду и больше не буду здесь показываться. Уверены ли вы в глубине души, что жизнь этой девушки будет в безопасности?
Читать дальше