Джеймс Хэрриот - О всех созданиях – мудрых и удивительных

– О, положите эти ужасные инструменты вон туда, – сказала она. – Элси, принеси нам чая. Я уверена, настало время для чашечки чая.

Я с удовольствием опустился в покрытое ярким пледом кресло и осматривал прекрасную комнату, когда Элси появилась вновь, скользя по ковру, как по льду. Она поставила поднос на столик рядом с моим креслом.

– Вот ваш чай, сэр, – сказал она и зашлась в таком веселом пароксизме, что вынуждена была опереться на спинку моего кресла. У нее была короткая шея, и смех заставлял ее толстое тело колыхаться одновременно всеми частями.

Когда она пришла в себя, то вернулась на кухню, и я слышал, как она орудует сковородками. Несмотря на забавный характер, Элси была прекрасной поварихой, она вообще прекрасно справлялась со всем, за что бралась.

За чаем я провел с мисс Тремэйн десять приятных минут, затем вышел во двор и обработал копыта ослика. Когда я закончил, то пошел вокруг дома и, проходя мимо кухни, увидел Элси в открытом окне.

– Большое спасибо за чай, Элси, – сказал я.

Маленькая женщина вынуждена была схватиться за края раковины, чтобы не упасть.

– Ха-ха-ха, пожалуйста. Хи-хи, на здоровье, хо-хо-хо, ха-ха-ха!

Я сел в машину и подумал: а ведь может случиться так, что я скажу что-то на самом деле веселое и умное и Элси в припадке серьезно поранит себя.

Вскоре после этого меня снова вызвали к мистеру Дэггету: у него теперь слегла корова. Фермер считал, что ее парализовало.

Я ехал туда под мелким дождем, из-за которого темнеть начало уже в четыре пополудни. В это время я и прибыл на ферму «Скар».

Осмотрев корову, я убедился, что она попала в неудобное положение, при котором ее ноги в стойле оказались защемленными сломанными брусьями перегородки.

– Похоже, она расстроилась, мистер Дэггет, – сказал я. – Она несколько раз пыталась встать, а теперь решила прекратить попытки. Некоторые коровы так делают.

– Наверное, вы правы, – ответил фермер. – Она всегда была дьявольски глупа.

– При этом она еще и велика по размерам. Потребуется немало усилий. – Я снял веревку со стены коровника и привязал ее к путовым суставам коровы. – Я буду толкать ее ноги с той стороны, а вы с Недом тяните с этой.

– С Недом? – мистер Дэггет кисло посмотрел на маленького человека. – Да он не стянет и пенки с молока.

Нед ничего не сказал, а тупо смотрел перед собой, причем руки его бессильно висели по бокам. Он показался мне безразличным ко всему, – похоже, он был сейчас не с нами, а где-то в другом месте. Во всяком случае, его мысли гуляли в стороне, это ясно показывали его глаза – пустые и скучающие, но все же еще ждущие чего-то.

Я зашел в соседнее стойло и начал с силой толкать ноги, а мужчины с другой стороны тянули их. Тянул мистер Дэггет, Нед просто безвольно держался за веревку.

Сантиметр за сантиметром мы вытянули животное на середину стойла, я уже был готов сказать «хватит», как веревка лопнула, и мистер Дэггет полетел спиной на твердые камни, которыми был вымощен коровник. Нед, естественно, не упал, потому что не тянул веревку, и его работодатель, плюхнувшись на пол, глядел на него с яростью.

– Ты, маленький подлец, оставь в покое веревку, я все сделаю сам! Не понимаю, чего я с тобой вожусь, ты же ни на что не годен.

В этот момент корова, как я и ожидал, поднялась на ноги, и фермер жестом подозвал маленького человека.

– Ну вот, черт тебя подери, принеси соломы и разотри ей ноги! Они, должно быть, занемели.

Кроткий Нед свернул соломенный жгут и начал легкий массаж. Мистер Дэггет резко поднялся, осторожно оглянулся и подошел корове, чтобы убедиться, что цепь, на которую она была посажена, не захлестнула ей шею. Когда он шел назад, огромное животное внезапно повернулось и прижало своим огромным раздвоенным копытом ступню фермера.

Если бы на нем были его обычные грубые ботинки, беда была бы не так велика, но на его ногах были тоненькие резиновые сапожки, и они никак не защитили его.

– О! О! О! – заорал мистер Дэггет, колотя кулаками по мохнатой спине. – Чертова скотина!

Он корчился, извивался и толкался, но тысячекилограммовая скотина продолжала жевать свою жвачку, не сходя с места. Фермер смог освободиться только тогда, когда копыто соскользнуло с его ступни, а я по опыту знал, что этот момент – самый тяжелый.

Мистер Дэггет заскакал на одной ноге, обхватив руками поврежденную конечность.

– Чертова скотина! – стонал он. – Чертова скотина!

Только теперь мой взгляд случайно упал на Неда, и я с удивлением увидел, как безразличное выражение на его морщинистом лице внезапно сменилось широкой улыбкой неприкрытого ликования. Я не помнил, когда он улыбался раньше, и, видимо, мое удивление было замечено, поскольку его хозяин вдруг обернулся и уставился на него. Как по волшебству, маска скорби и печали вновь оказалась на своем месте, и он вышел наружу, держа в руке пучок соломы.