Иржина Троянова - Яна и Ян

— Хорош ангел — в комбинезоне танкиста! Одному богу известно, кого ты тогда видела, ты наверняка что-то от меня скрываешь.

Лацо все время дразнит Веру, хотя любит безмерно. Мой Ян уважает ее как друга и советуется с ней по разным вопросам. Мне она кажется такой умной, проницательной и энергичной, что у меня порой появляется чувство собственной неполноценности. Как-то я представила себе встречу пани Балковой с Верой, этой, по ее понятиям, «гарнизонной дамой»: «Еще немножко сливок? Вам нравится молочник? Фамильное серебро. Эпохи Людовика XIV…»

Зато жена коллеги Яна, надпоручика Копеца, наверняка произвела бы на пани Балкову хорошее впечатление. Красавица, настоящая светская львица. Усталый взгляд, устремленный вдаль, картинно подавляемая зевота: «Вы приехали на машине? Какая у вас марка? Мы считаем, что нет ничего лучше «фиата».

Меня так и подмывало ответить ей в тон: мол, мы считаем, что нет ничего лучше нашего допотопного «крайслера». Но в этот момент в клуб пришел ее муж с доктором Коларжем, и она тут же от меня отвернулась.

— Послушайте, доктор, ваше снотворное на меня не действует!

— Это потому, что ты привыкла к своей швейцарской гадости… Ничего ей больше не давай, Йозеф!

Ее муж такой же свой парень, как и Ян. Когда Ян представлял мне доктора Коларжа, он предупредил: «Осторожнее с ним! Это ловец женских сердец!» «Ловец сердец? — усмехнулся доктор. — Да для меня, братец, нет ничего страшнее женщин». Дана наверняка сказала бы, что этот Коларж похож на Бельмондо. Должно быть, он умеет производить впечатление на женщин. Во всяком случае, жена надпоручика Копеца, который тотчас же принялся обсуждать с Яном какое-то рационализаторское предложение, при виде Коларжа сразу оживилась.

Скоро я буду жить среди них. Буду часто видеться с Верой… но и с женой надпоручика Копеца тоже. Выдержу ли я? Правда, решение этих проблем можно отложить до той поры, пока я не переселюсь сюда окончательно. Сейчас же место, где будет стоять наш дом, представляет собой пустырь с наваленными в беспорядке стройматериалами. Пожалуй, не надо мне было туда ходить. Кажется, мечты о том, что скоро я буду жить вместе с Яном, утонули в грязи.

— Чего ты хнычешь? — укорял меня Пушинка, когда я ему все рассказала. — Конечно, грязь для мечты — среда неподходящая, но и в мещанском уюте она может зачахнуть. Только от тебя зависит, осуществится ли она. Я как раз пишу пьесу на подобную тему… — Пушинка сидел в своем кресле на колесиках: весной и осенью его мучают такие боли, что он не может ходить даже на костылях, а нормально ходить он уже никогда не будет. — К счастью, у меня целы руки и голова, — усмехается он. — Для того чтобы писать, ноги не нужны…

— Как это не нужны?! — протестует медсестра Эва.

Она каждый день приходит к нему и учит его ходить. Я в таких случаях всегда убегаю. Не потому, что мне больно смотреть на изуродованного Пушинку, который, крепко сжав зубы, тяжело передвигает ноги по ковру, останавливается и виновато улыбается, а потому, что я знаю, как он любит Эву. Но это же безнадежно! Пушинка мужественный парень. Он, например, не отказался от своей мечты стать драматургом, и она почти осуществилась: одну из его пьес ставит Камерный театр, по другой написан сценарий и снимается фильм на телевидении. Однако его мечте о любви сбыться явно не суждено. Судьба решила иначе, а виной всему роковая случайность. Это приводит меня в ужас.

Я думаю о Яне, о тех опасностях, которые подстерегают танкиста, и они вырастают в моих глазах до гигантских размеров. Кто знает, что происходит сейчас в его части, пока я тут терзаюсь из-за отсутствия квартиры, из-за нейлоновых занавесок, которые мне негде повесить, из-за большой глиняной вазы, которую некуда поставить… И на бумагу торопливо ложатся строки очередного письма: «Дорогой, мы оба молоды и здоровы, поэтому то, что мы еще не можем жить вместе, должны воспринимать всего лишь как неприятность. Особенно по сравнению с трудностями той жизни, которая нас ожидает…»

Иногда вечером заходит Орешек. В прошлом году у него умерла мать, за которой он ухаживал, и Пушинка подготовил его к экзаменам в Академию музыкального и театрального искусства. И еще он добился, чтобы Орешек получил роль в телефильме по его сценарию.

— А про что эта пьеса, Петр? — спрашивает папа.

Все собрались у нас на кухне, в том числе Иржи с Даной, которые решили пожениться. Но тогда ведь надо женить и Орешка: они же с Иржи поклялись, что женятся в один день.