Юлия Лавряшина - Невозможная музыка

— Папа чернее тучи ходил после этих писем…

— Точно. Чернее тучи. И так ведь ни одного мне и не показал… А я не так уж и волновалась, я уверена была, что рано или поздно Ян все мне расскажет.

Сашку качнуло на постели оттого, что мама поднялась так порывисто, словно готова была броситься бежать. Он соскочил за ней следом:

— Мам, да не думай ты об этих письмах! Наверное, он просто уговаривал папу переехать из Латвии, как нас потом, а папе не хотелось. Вот он и не говорил тебе…

Притянув, она несколько раз несильно качнула его из стороны в сторону, как делала, когда Сашка был совсем маленьким:

— Тихо-тихо… Я больше не буду о них думать. Давай спать? Вам приспичило отправиться прямо с утра? Нужно ведь собраться!

— А что голому собираться? — баском отозвался Сашка. — Подпоясался да пошел.

Когда мама рассмеялась, по привычке откинув голову так, что волосы спустились ниже пояса, он поверил, что она действительно сможет уснуть.

Каким образом то же самое произошло с ним самим, Саша не уловил, а вот пробуждался он с таким трудом, что не сразу и понял, где находится и что происходит. Лилька трясла его так остервенело, будто пыталась убить, не приводя в сознание.

— Ты что делаешь? — Саша оттолкнул ее и сел на кровати, схватившись за голову. — Все мозги мне стрясла… Туалет, что ли, не можешь найти?

— Да тише ты! — прошипела она и яростно замахала рукой: — Пошли скорее!

— Куда опять? Я же усну на ходу!

— Сейчас проснешься, как миленький… Пошли, я тебе что-то покажу.

Сашка нехотя выбрался из постели и натянул шорты. Майку пришлось надевать уже на ходу, потому что Лилька не собиралась ждать. Просунув голову в прорезь, он шепотом спросил:

— Далеко идти-то?

— На край света! Уже пришли, — она остановилась перед дверью в башенку.

— Ты опять за свое? — Разочарованно протянул Саша. — Я же тебе сто пятьдесят раз говорил, что ключа нет!

Держась за ручку двери, Лилька стояла к нему вполоборота, не поднимая глаз.

— И не надо, — тихо сказала она и быстро взглянула на Сашу. — Я уже открыла.

Он сразу проснулся:

— Что?! Как ты открыла?

— Безо всякого ключа. Изнутри. Я туда через окно залезла, — она шкодливо улыбнулась, вскользь взглянув на Сашу. — Ну, что ты так смотришь?! Я же ничего не обещала твоему дяде перед смертью!

— Да как ты могла!

Не правильно поняв его, Лилька живо принялась объяснять:

— Я еще с утра заметила, что там по дереву можно перебраться прямо к окну. Сначала на сарай залезть, а потом… Я только боялась, что окно открыть не смогу. Но оно, знаешь, само — раз! — и открылось. Как будто меня и дожидалось.

Не скрывая злости, Саша процедил:

— Знаешь что, ты ничем не лучше тех бандитов! Они к вам в дом забрались, а ты к нашему дяде залезла. По-моему, так это то же самое.

Лилька вся так и ощетинилась:

— Что ты гонишь?! Совсем это не то же самое! Знал бы только, что я там нашла, так не говорил бы, что я — бандитка…

— Я и знать не хочу!

Сейчас ему и в самом деле хотелось лишь одного: стукнуть Лильку как следует, чтобы раз и навсегда отбить охоту совать нос в чужие дела. Валдис ведь был не ее дядей, она просто не имела права… Саша уже почти дошел до своей комнаты, когда услышал:

— Там на картине нарисована та самая скала.

Он обернулся:

— С чего ты взяла, что это та же самая?

— А ты сам посмотри, — хмуро предложила Лилька. — Сразу поймешь, что это та самая.

"Что же теперь делать? — Сашке так захотелось войти в запретную башенку, что под коленками заныло. Нельзя же… Нехорошо. Я ведь обещал не открывать эту дверь… Но я и не открывал ее! Она уже открыта".

— Посмотрим только на картину, ясно? — сказал он таким тоном, что у Лильки должна была пропасть охота спорить. — Не шарить там!

— Ну, ясное дело! — согласилась она так поспешно, что у Саши зародилось подозрение, что все в башенке уже обшарено ею.

Прислушавшись, не спускается ли мама, он неохотно вернулся к двери в башенку и с опаской взялся за большую бронзовую ручку. В мыслях промелькнуло: "Я — преступник. Мне нельзя верить". Его нисколько не радовало, что сейчас откроется хоть одна из тайн, в которых он так неожиданно запутался, а за ней, возможно, и другая, если скала окажется той самой.

Саша толкнул дверь и, как и ожидал, оказался на крошечной площадке перед винтовой лестницей, уходившей в темноту. Ничего не сказав Лильке, которая и без приглашения последовала за ним, Саша осторожно поднялся по едва различимым металлическим ступенькам. Приходилось одной рукой держаться за холодный поручень, а другая то и дело норовила схватиться за стену. На одном повороте он все же не удержался и уперся ладонью в гладкий камень.