Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

На другой день Джуд не хотел переспрашивать ее о письме, но какая-то безумная надежда заставляла его мучиться ожиданием. Он знал часы приходящих поездов и жадно прислушивался. Но её не было.

Он надеялся и ждал весь следующий день. Сусанна не появлялась. Не приходило и письменного ответа. Тогда Джуд решил про себя, что Арабелла обманула его. Его физическая слабость была так велика, что с досады он плакал, как ребенок, когда Арабелла не могла видеть его слез. Больше он не говорил ей ни слова ни о своем желании, ни о догадке. В нем созрело безмолвное решение, придавшее ему если не твердости, то решимости и спокойствия.

Раз как-то днем, когда после долгого отсутствия Арабелла вошла в комнату, она застала его кресло пустым.

Проливной дождь шел все утро, и глядя из окна на его потоки, трудно было поверить, что больной человек решится в такую погоду выйти почти на верную смерть. Но Джуд, действительно, катил в это время по железной дороге и в четвертом часу был уже у знакомого колодца в Мэригрине. Дождь никого не выпускал из дому. Джуд прошел по лужайке, никем не замеченный, к церкви и нашел ее открытой. Здесь он остановился, поглядывая на школу, откуда вскоре вышел небольшой мальчик – вероятно отпущенный до окончания уроков. Джуд подозвал его жестом и попросил вернуться в школу и, вызвав мистрисс Филлотсон, попросить ее зайти на минутку в церковь.

Мальчик побежал исполнить поручение, а Джуд пошел в знакомую церковь, где все ему показалось ново. Вскоре послышались легкие шаги, едва слышные за проливным дождем. Он обернулся.

– Ах, Джуд! – вот я не ожидала…

Истерический припадок удушья схватил Сусанну за горло. Джуд бросился к ней, но она быстро оправилась и пошла назад.

– Не уходите, не уходите! – умолял он. – Это мое последнее посещение! Я не решился войти в ваш дом и никогда уж больше не явлюсь. Не будьте безжалостны, Сусанна.

– Хорошо, я останусь, я не хочу быть невежливой! – проговорила она. Губы её дрожали и по щекам текли слезы, когда она позволила ему приблизиться к себе.

– Но зачем вы приехали и сделали порочное дело после совершения вами дела правого и похвального?

– О каком правом деле вы говорите?

– О примирении с Арабеллой. Она ведь никогда никому не принадлежала, кроме вас, Джуд.

– Неужели я затем только и приехал, чтоб выслушать этот вздор? Боже ты мой! В моей жизни ничего нет более позорного, безнравственного и фальшивого, чем этот новый союз, который вы называете правым делом! Да и вы тоже – вы называетесь женою Филлотсона! А на самом деле вы не его, а моя жена!

– Не заставляйте меня убежать от вас – я не в силах более выносить!.. Я и боролась, и каялась, и постилась, и молилась… Я почти достигла полного порабощения плоти духу. И вы не должны… слышите ли… не должны пробуждать во мне…

– О, я не буду спорить, потому что знаю, что женщина в вашем состоянии чувств глуха ко всем доводам!

– Как вы можете быть таким жестоким! Вы оскорбляете меня, Джуд! Уходите от меня!

Она быстро повернулась от него.

– Я уйду, и никогда не приду больше, хотя бы и имел на это силы, на что уже нет надежды… Сусанна, Сусанна, вы не стоите любви мужчины!

Грудь её волновалась.

– Я не позволю вам говорить такие вещи! – воскликнула она, и остановив на нем пристальный взгляд, решительно обернулась к нему.

– Не презирайте, не презирайте меня, поцелуйте меня, скажите что я не подлая обманщица, – я не вынесу такого упрека!

Она бросилась к нему и осыпала его несчетными поцелуями.

– Я должна признаться тебе, – продолжала она, – да должна, мой возлюбленный, бесценный Джуд! Ведь это примирение было для меня только обрядностью…

– Сусанна! – ответил он, задыхаясь от волнения и крепко сжимая ее в своих объятиях. – Если горе может знать счастие, то теперь я переживаю минуту дивного блаженства! Теперь во имя всего святого, скажи мне правду, только истинную правду. Любишь-ли еще ты меня?

– Люблю-ли! Ты это знаешь слишком хорошо. Но я не должна любить – не должна отвечать на твои поцелуи.

– Погоди, Сусанна, выслушай мою последнюю мольбу. Мы оба с тобой сделали наш последний шаг в порыве безумия. Меня для этого напоили. На тебя нашло какое-то умственное затмение… Сбросим же с себя ярмо ошибки, убежим прочь отсюда, вместе!

– Нет, Джуд! Зачем ты соблазняешь меня! Пора… Не провожай меня… Пожалей, оставь меня!

Сусанна отошла в дальний конец церкви, а он, накрывшись плэдом, сейчас же вышел вон. Когда Джуд проходил по парапету церкви, она слышала еще его кашель, заглушаемый шумом дождя, бившего в окна, и чуть было не побежала к нему. Но овладев собою, опустилась на колени.