Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

– Так, наконец, это вы моя настоящая мать? – спросил он.

– А что? Разве я похожа на жену твоего отца?

– Да, он любит вас и вы любите его. Могу я вас называть мамой?

Вдруг мальчик зажмурился и заплакал.

– Можешь, мой дружок, зови меня мамой, если хочешь! – проговорила Сусанна, прижавшись щекою к его лицу, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Они дали ему поужинать и устроили для него временную постельку, в которой мальчик вскоре заснул.

– Он назвал тебя раза два мамой перед тем, как заснуть, – заметил Джуд. – Не странно-ли, что он сам захотел так называть тебя!

– Да, это знаменательно, – согласилась Сусанна. – Для нас гораздо интереснее всматриваться в это маленькое, алчущее любви сердечко, нежели в далекия звезды небесного свода. Теперь для нас настало время вооружиться мужеством и покончить с брачной формальностью. Бесполезно бороться против течения. Но скажи, Джуд, ведь ты и после этого будешь любить меня? Я хочу быть ласковой к этому ребенку, хочу быть матерью его, и облечение нашего брака в легальную форму облегчит мне мою задачу.

Много воды утекло с тех пор. Много житейских испытаний выпало на долго Джуда и Сусанны. Его неловкое семейное положение нередко лишало его работы и делового знакомства. Скудость случайного заработка ставила их подчас в безысходную нужду. Их заветную тетушкину мебель продали с молотка за долги. Аукционист не пощадил даже пары голубей – любимцев Сусанны. Суровые невзгоды заставляли их перекочевывать из одного города в другой, в поисках за заработком.

Так прошло почти три года. В иных городах Джуд работал месяцы, в других всего несколько недель – как случится.

В Кеннетбридже была весенняя ярмарка. К одной из скромных гостинниц подъехал кабриолет, из которого вышли две дамы. Одна, правившая лошадью, была простая обывательница, другая, – видная, красивая дама, в глубоком вдовьем трауре. Заняв номер, подруги вышли пройтись по городу.

Узнав адрес интересовавшей ее новой капеллы, приехавшая вдова отделилась от подруги и прошла посмотреть на ярмарочную толпу. Здесь, в ряду больших палаток со сластями, её внимание было привлечено небольшим столиком с выставкой сладких пирожков и фигурных пряников. Столик с этим неважным товаром был накрыт скатертью безукоризненной белизны, и перед ним стояла молодая женщина, видимо не привыкшая к этому делу, рядом с помогавшим ей мальчиком, с старческим выражением лица.

– Какая встреча! – пробормотала про себя вдова. – Неужели это его жена, – Сусанна? – Она подошла ближе к столику. – Здравствуйте, мистрис Фолэ! – проговорила она ласково.

Сусанна изменилась в лице, узнав сквозь густой вуаль Арабеллу…

– Как вы поживаете, м-рис Кортлет? – спросила она сухо. Затем, заметив траур, прибавила уже более участливым тоном: – Что это? – вы потеряли…

– Моего бедного мужа; да. Он умер внезапно, шесть недель тому назад, оставив меня без всяких средств, хотя был для меня очень хорошим мужем. А ты что поделываешь, мой маленький старичек? Ты может быть, не узнаешь меня?

– Нет, узнаю. Вы та женщина, которую я считал было своею матерью, пока не узнал, что вы не мать мне, – возразил маленький старичек.

– Ну, пусть так. Не беда. В таком случае, я твой друг.

– Джу, – неожиданно обратилась Сусанна к мальчику, – ступай с этим лотком на платформу. Скоро должен придти еще поезд.

Когда мальчик ушел, Арабелла продолжала:

– Он никогда не будет красавцем, не правда-ли? А скажите, знает-ли он, что я его настоящая мать?

– Нет. Он замечает, что лежит какая-то тайна на его происхождении. Джуд объяснит все, когда ребенок будет постарше.

– Но я не могу понять, как вы пришли к этому занятию?

– Это только временное занятие, пока мы в трудных обстоятельствах.

– Значит, вы еще живете с ним?

– Да.

– Женаты?

– Разумеется.

– Есть дети?

– Двое.

– Я вижу, скоро и третий будет.

Сусанну передернуло от этих слишком бесцеремонных расспросов, и её нежные губы задрожали.

Разговорившись с Сусанной более участливым тоном, Арабелла спросила, почему она опять не взяла школы.

Сусанна покачала годовой. – Мне не дадут школы.

– Неужели из-за развода?

– Да, и по другим причинам. Нам нет надобности и желать этого. Отбросив всякое самолюбие, мы можем взяться за любое дело. Во всю жизнь мы еще не были так счастливы, пока Джуда не сразила болезнь…

– А, вот и мальчик возвращается, – продолжала Арабелла. – Мой сынок от Джуда.