Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

– Вам следовало предупредить меня, – простонала она с упреком, – что такой приезд неизбежен! Что я буду теперь делать! Инспектор вероятно наговорит обо мне начальству ужасных вещей, и я навсегда останусь в опале!

– Он этого не сделает, милая барышня. Вы лучшая учительница, какую я только знаю, – говорил Филлотсон с особенным участием. которым она была глубоко тронута; она жалела теперь, что так необдуманно упрекнула его. Оправившись, Сусанна ушла к себе.

Джуд, между тем, нетерпеливо поджидал пятницы. Предстоящее свиданье так сильно волновало его, что вечерами он все прохаживался по дороге в Лемздон, а по возвращении домой оказывался совершенно неспособным сосредоточить мысли на занятиях.

Наконец, настал желанный день, и Джуд, окончив работу и мечтая, как Сусанна будет рада видеть его, наскоро напился чаю и пошел к ней, не обращая внимания на ненастный вечер. Ветвистые деревья, по сторонам дороги, еще более усиливали таинственный мрак, и уныло кропили его каплями стекавшего с них дождя, производя впечатление каких-то уродливых привидений.

При входе в местечко, Джуду прежде всего бросились в глаза две фигуры, вышедшие под одним дождевым зонтиком из дома местного пастора. Джуд был еще далеко позади, и не мог быть замечен ими, но он догадался сразу, что это Сусанна и Филлотсон, державший зонт над её головою. Они заходили к пастору, вероятно, по каким-нибудь делам, касающимся школы. Парочка шла по безлюдной аллее, и Джуд видели, как Филлотсон обнял свою спутницу, при чем она деликатно отклонила его руку; но он снова обнял ее, и она уже ему не помешала, только быстро оглянулась, с оттенком какого-то предчувствия. Но она не заметила Джуда, который мгновенно спрятался за дерево, оставаясь в этой засаде, пока Сусанна не вошла к себе, а Филлотсон в школу.

«Да ведь он-же стар для неё – такая нелепость невозможна», успокаивал себя Джуд, как-бы отвечая на душившие его ревнивые мысли.

Но всякое вмешательство в их отношения было-бы глупо. Он был человек без будущего, он был связан Арабеллой. Однако идти дальше он не мог и повернул обратно в Кристминстер. Внутренний голос твердил ему, что он ни в каком случае не должен стоять на дороге Филлотсона и Сусанны. Положим, учитель был лет на двадцать старше её, но много счастливых браков встречается и при такой значительной разнице возрастов. Впрочем, грусть нашего идеалиста продолжалась недолго, так как он хорошо сознавал, что сближение между его кузиной и учителем было всецело устроено им самим, и досадовать было не на кого.

Старая и ворчливая тетка Джуда лежала больная в Меригрине и в ближайшее воскресенье, после описанного эпизода, он пришел навестить ее. Это посещение явилось результатом неожиданной победы, одержанной им над своим влечением свернуть в Лемздон, где его ожидало-бы тягостное свидание с кузиной, без права высказать ей накипевшие в его сердце слова по поводу терзавшей его последней встречи в аллее…

Больная старушка уже не расставалась теперь с постелью, и все свободное время Джуда было занято хлопотами по устройству её дел и доставлению ей необходимого спокойствия. Булочная была продана, и благодаря вырученной сумме и прежним сбережениям, старушка не только ни в чем не терпела недостатка, но даже пользовалась заботливым уходом одной соседки, переселившейся к ней на это время и исполнявшей все её желания. Собираясь в обратный путь, Джуд завел с теткой мирный разговор, незаметно перешедший на расспросы о кузине.

– Скажите, тетушка, здесь родилась Сусанна?

– Да, здесь; даже вот в этой самой комнате. Родители её жили тогда в нашем местечке. Что тебе вздумалось спросить об этом?

– Так, мне хотелось знать…

– Значит, ты виделся с ней? – подозрительно спросила строгая старушка. – А я тебе что внушала? Ну, и ты разговаривал с нею?

– Да, тетушка.

– Советую оставить все эти нежности. Она воспитана отцом в ненависти в родным её матери, и с неприязнью будет смотреть на трудового парня, как ты. Ведь она теперь городская барышня и нам не ровня. Я никогда не обращала на нее особого внимания. Она так и осталась в моей памяти маленькой своевольной девченкой с капризными нервами. Частенько-таки ей доставалось от меня за дерзости. Помню, раз как-то, озорница, разувшись и подняв юбочку, забралась по колена в пруд, и прежде чем я успела пристыдить ее, кричит мне: – Отстаньте, тетушка. Таким скромницам, как вы, здесь не на что смотреть!

– Она была тогда маленькой, конечно?