Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

– Пожалуй, спросите его. Ну, теперь я дома; прощайте милый Джуд! Я так рада, что мы наконец познакомились. Нам незачем ссориться из-за того, что ссорились наши родители, неправда-ли?

Джуду не хотелось сразу выказать ей, как ему любо было слышать эти слова, и, молча распростившись, он пошел своей дорогой домой, в одну из отдаленных улиц города.

Устроить Сусанну в одном с собою городе было теперь его неотступным желанием, и на следующий-же день он опять отправился в Лемздон, не решаясь повести это дело путем письменных переговоров. Но предложение Джуда застало Филлотсона врасплох.

– Мне ведь собственно нужна рисовальщица другого типа, – ответил он на расспросы Джуда. – Конечно, ваша кузина по подготовке способна на это дело; но, мне кажется, ей недостает опытности, не правда-ли? Разве она в самом деле думает сделаться преподавательницею рисования?

Джуд на собственный страх рассыпался в уверениях, что Сусанна будет идеальной сотрудницей м-ру Филлотсону, и в конце концов так, подействовал на учителя, что тот согласился пригласить Сусанну и обещал Джуду, что, если его кузина действительно желает поступить на эту должность и смотрит на нее, как на подготовительную ступень к дальнейшему усовершенствованию в нормальной школе, то все время он будет в её распоряжении, при чем и жалованье сохраняется за него.

На другой день после этого посещения Филлотсон получил от Джуда записку, извещавшую, что он переговорил об всем с кузиной, все с большим и большим сочувствием склоняющейся к педагогической деятельности, и что она сама явится к нему для окончательных переговоров. В эту минуту добродушному педагогу-отшельнику и в голову не пришло, что усердие Джуда в устройстве этого дела вызвано какими-либо другими чувствами по отношению к кузине, кроме желания жить в одном городе, мотива столь естественного между членами одной семьи.

М-р Филлотсон сидел в своей скромной квартирке во флигеле, примыкавшем к школе; он смотрел через дорогу на ветхий домик, в котором помещалась его помощница, Сусанна Брайдхэд. Договор состоялся между ними весьма быстро. Учитель приготовительного отделения, переведенный было в школу м-ра Филлотсона, изменил ему, – и взамен его была принята Сусанна. Впрочем, подобные замещения имели силу только до ближайшей годичной ревизии правительственного инспектора, утверждение которого было необходимо для оставления в должности временных заместителей. Но Сусанна уже около двух лет занималась преподаванием в Лондоне, и следовательно не была новичком в педагогии, почему Филлотсон полагал, что не трудно будет упрочить её услуги, чего и сам усердно желал. Он нашел Сусанну вполне дельной сотрудницей, и лестные отзывы о ней Джуда вполне заслуженными; а какой-же руководитель школы не пожелает удержать помощницу, избавляющую его от целой половины его работы?

Итак, утром, пред началом уроков, Филлотсон поджидал минуту, когда Сусанна пройдет в школу, чтобы и самому последовать за нею. Вскоре она показалась в своей светлой шляпке, и он невольно загляделся на интересную девушку. Какое-то новое для него обаяние озаряло в это утро все её существо. Сусанна много работала над собою под руководством м-ра Филлотсона. В обязанности его, между прочим, входило давать ей приватные уроки по вечерам, причем обычай требовал, чтобы при этих уроках присутствовала какая-нибудь почтенная дама. Хотя наш педагог и считал нелепым такое правило в данном случае, когда по своим годам он годился этой девушке в отцы, однако добросовестно покорился необходимости, и занимался с нею в комнате, где одна пожилая вдовушка, в доме которой помещалась Сусанна, сидела в это время за работой. Впрочем, от соблюдения этого правила трудно было и уклониться, так-как другой приемной комнаты в этой квартире не имелось.

Иногда он решал с него и повторял задачи по арифметике, причем ученица по временам невольно взглядывала на своего наставника с чуть заметной вопросительной улыбкой, точно думала, что, в качестве руководителя, он должен замечать все, происходящее в её голове. Но на самом деле Филлотсон думал вовсе не об арифметике, а о ней и при том с совершенно особенным чувством, что ему казалось довольно странным в положении маститого педагога. Быть может, Сусанна и догадывалась о таких его посторонних помыслах.

Вечерния занятия продолжались уже несколько недель, с неизменным однообразием, но это нисколько не тяготило Филлотсона. Вскоре как-то он задумал взять детей в Кристминстер, посмотреть на приезжую выставку с моделью Иерусалима. Ученики шли в город парами, Сусанна подле своего класса, с перкалевым зонтиком в руках, причем её маленькая ножка принаравливалась к детскому шагу, а Филлотсон задумчиво шел сзади в плаще с развевающимея капюшоном, небрежно опираясь на трость. День был жаркий и пыльный, и когда они вошли в залу выставки, кроме них почти не было посетителей.