Альбер Камю - Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники [litres]

Каляев. Замолчи, Дора.

Дора. Нет, раз в жизни сердце должно высказаться. Я жду, чтобы ты позвал меня, меня, Дору, позвал через весь этот мир, зараженный несправедливостью…

Каляев (резко). Замолчи. Сердце мое говорит о тебе одной. Но через минуту я должен быть тверд.

Дора (в смятении). Через минуту? Да, я забыла… (Смеется, словно рыдает.) Нет, все хорошо, мой дорогой. Не сердись, я была глупа. Это от усталости. Я тоже не могла бы этого сказать. Я тебя люблю такой же неподвижной любовью, пахнущей справедливостью и тюрьмой. Лето – помнишь, Янек? Нет, вечная зима. Мы не от мира сего, мы праведники. Тепло не для нас. (Отворачиваясь.) О, сжальтесь над праведниками!

Каляев (глядя на нее с отчаянием). Да, таков наш удел, любовь для нас невозможна. Но я убью великого князя, и тогда наступит мир для тебя и для меня.

Дора. Мир! Когда мы его обретем?

Каляев (с жаром). Завтра.

Входят Анненков и Степан. Дора и Каляев отстраняются друг от друга.

Анненков. Янек!

Каляев. Иду. (Глубоко вздохнув). Наконец, наконец-то…

Степан (подходя к нему). Прощай, брат. Я с тобой.

Каляев. Прощай, Степан. (Поворачиваясь к Доре.) Прощай, Дора.

Дора подходит к нему. Они совсем рядом, но не касаются друг друга.

Дора. Нет, не прощай. До свиданья. До свиданья, мой дорогой. Мы встретимся снова.

Он смотрит на нее. Молчание.

Каляев. До свиданья. Я… Россия будет прекрасна.

Дора (со слезами). Россия будет прекрасна.

Каляев крестится на икону.

Они с Анненковым уходят.

Степан идет к окну. Дора не двигается и не сводит глаз с двери.

Степан. Какой у него твердый шаг. Знаешь, я был неправ, что не доверял Янеку. Мне не нравилась его восторженность. Он перекрестился, ты видела? Он верующий?

Дора. Он не ходит в церковь.

Степан. Но вера у него в душе. Это нас и разделяет. Я беспощадней, чем он, я знаю. Нам, тем, кто не верит в Бога, нужна справедливость вся сполна, иначе – отчаяние.

Дора. А ему сулит отчаяние и сама справедливость.

Степан. Да, слабая душа. Но рука сильная, а это важнее. Он его убьет, я уверен. Это хорошо, очень хорошо. Разрушение – вот что нам нужно. Ты молчишь? (Смотрит на нее внимательно.) Ты его любишь?

Дора. Для любви нужно время. А у нас его едва хватает для справедливости.

Степан. Это правда. Слишком много надо сделать; надо уничтожить этот мир дотла… И тогда… (Глядя в окно.) Я их уже не вижу, значит, они на месте.

Дора. И тогда…

Степан. Мы будем любить друг друга.

Дора. Если доживем.

Степан. Тогда будут любить другие. Это одно и то же.

Дора. Степан, скажи «ненависть».

Степан. Что?

Дора. Произнеси это слово – «ненависть».

Степан. Ненависть.

Дора. Хорошо. Янек его произносил очень плохо.

Степан (помолчав, идет к ней). Понимаю: ты меня презираешь. А ты уверена в своей правоте? (Опять помолчав, с нарастающей яростью.) Вы тут все торгуете своими подвигами во имя вашей мерзкой любви. А я ничего не люблю, я ненавижу, да, да, ненавижу себе подобных! На что мне их любовь? Я ее испытал три года назад, на каторге. Три года она со мной. Ты хочешь, чтобы я умягчился и носил бомбу как крест? Нет! Нет! Я слишком далеко зашел, я слишком много знаю… Смотри… (Разрывает на себе рубашку. Дора делает шаг к нему и отшатывается, увидев рубцы от кнута.) Вот знаки, знаки их любви! Теперь ты меня презираешь?

Она подходит к нему и порывисто обнимает.

Дора. Как можно презирать страдание? Я тебя тоже люблю.

Степан (смотрит на нее и говорит глухо). Прости меня, Дора. (Пауза. Он отворачивается.) Наверно, это от усталости. Годы борьбы, тревоги, шпики, каторга… И это (показывает рубцы). Откуда мне взять силы на любовь? Но по крайней мере мне их хватает на ненависть. Это лучше, чем бесчувствие.

Дора. Да, это лучше.

Он смотрит на нее. Часы бьют семь.

Степан (резко оборачиваясь). Сейчас проедет великий князь.

Дора идет к окну и прилипает к стеклам. Тишина. Потом издалека слышится карета. Она приближается и проезжает мимо.

Степан. Если он один…

Карета удаляется. Страшный взрыв. Дора вздрагивает и прячет лицо в ладони. Долгое молчание.