Альбер Камю - Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники [litres]

Нада. Справедливость есть, та, что вызывает у меня отвращение. Да, вы начнете все сначала. Но это меня уже не касается. Не рассчитывайте на меня в качестве идеального виновника. Я не мастер постных мин. О старый мир, пора уходить, твои палачи устали, их ненависть остыла. Я знаю слишком много, даже презрение уже отжило свой век. Прощайте, добрые люди, когда-нибудь вы поймете, что нельзя хорошо жить, чувствуя, что человек – ничто, а божий лик ужасен.

Под порывы штормового ветра Нада бежит по молу и бросается в море. Рыбак бежит за ним.

Рыбак. Упал! Разъяренные волны бьют его и душат своими гривами. Его лживый рот заполняется солью, голос его скоро наконец умолкнет совсем. Взгляните, бушующее море окрасилось в цвет анемон. Оно мстит за нас. Его гнев – это наш гнев. Оно трубит сбор всех людей моря, сбор всех одиноких. О вода, о море, отечество повстанцев, вот твой народ, и он никогда не отступит. Высокий вал, рожденный горечью вод, унесет навеки ваши страшные города.

Занавес

Дора Дулебова

Великая княгиня

Иван Каляев

Степан Федоров

Борис Анненков

Алексей Воинов

Скуратов

Фока

Надзиратель

Конспиративная квартира террористов. Утро.

Занавес поднимается при полном молчании. На сцене Дора и Анненков. Они неподвижны. В дверь звонят один раз. Анненков жестом останавливает Дору, которая как будто хочет что-то сказать. Раздаются два звонка, один за другим.

Анненков. Это он.

Уходит. Дора ждет, по-прежнему не двигаясь с места. Анненков возвращается со Степаном, обнимая его за плечи.

Это он! Вот и Степан.

Дора (подходит к Степану и берет его за руку). Какое счастье, Степан!

Степан. Здравствуй, Дора.

Дора (глядя на него). Три года прошло.

Степан. Да, три года. В тот день, когда меня арестовали, я шел к вам.

Дора. Мы тебя ждали. Время тянулось, и сердце у меня сжималось все сильнее. Мы боялись взглянуть друг на друга.

Анненков. Пришлось снова менять явку.

Степан. Я знаю.

Дора. А как там, Степан?

Степан. Там?

Дора. На каторге?

Степан. Оттуда можно бежать.

Анненков. Да. Мы радовались, что тебе удалось добраться до Швейцарии.

Степан. Швейцария – это тоже каторга, Боря.

Анненков. Почему? Там-то, по крайней мере, люди свободны.

Степан. Свобода – это каторга до тех пор, пока хоть один человек на земле остается рабом. Я был свободен, но все время думал о России, о ее рабах.

Пауза.

Анненков.Я очень рад, Степан, что партия послала тебя сюда.

Степан. Так надо было. Я задыхался. И вот наконец я могу действовать!.. (Смотрит на Анненкова.) Мы его убьем, правда?

Анненков. Я в этом уверен.

Степан. Мы убьем этого палача. Ты – командир, Боря, и я буду тебе подчиняться.

Анненков. Я не требую от тебя таких обещаний, Степан. Мы здесь все братья.

Степан. Нужна дисциплина. Я это понял на каторге. Партия социалистов-революционеров нуждается в дисциплине. Научившись дисциплине, мы убьем великого князя и свергнем тиранию.

Дора (подходя к нему). Присядь, Степан. Ты, наверно, устал после долгой дороги.

Степан. Я никогда не устаю.

Пауза. Дора садится.

Степан. Все готово, Боря?

Анненков (другим тоном). Уже месяц двое наших следят за передвижениями великого князя. Дора собрала все необходимое.

Степан. Прокламация написана?

Анненков. Да. Вся Россия будет знать, что великий князь казнен при взрыве бомбы боевой организацией партии социалистов-революционеров, чтобы ускорить освобождение русского народа. Императорский двор также узнает, что мы решили осуществлять террор, пока земля не будет отдана народу. Да, да, Степан, все готово! Час близится.

Степан. Что я должен делать?

Анненков. Для начала помогай Доре. Ты заменишь Швейцера, который с ней работал.

Степан. Он погиб?

Анненков. Да.

Степан. Как?

Дора. Несчастный случай.

Степан смотрит на Дору. Она отводит глаза.

Степан. А потом?