Фрэнк Харди - Власть без славы. В двух книгах

Вновь наступило молчание. На дорожке послышался хруст гравия под чьими-то осторожными шагами, и из темноты показался Андреас. Он робко подошел к веранде, как бы опасаясь, не случилось бы чего-нибудь в его отсутствие и не ждет ли его враждебный прием. Поздоровавшись со всеми, он сел рядом с Марджори.

Из парадной двери вышел Ренфри, закурил сигару и пошел к воротам, бормоча что-то себе под нос и, видимо, не заметив сидящих на веранде.

Становилось свежо, и миссис Моран предложила перейти в комнаты. В холле они встретили Джона Уэста. — Марджори, — сказал он негромко, — зайди на минутку в музыкальную комнату.

Все пошли в гостиную, а Марджори с сильно бьющимся сердцем последовала за отцом. Выдержит ли она его беспощадный допрос, очевидно предстоящий ей?

Джон Уэст включил свет, сел за круглый стол посреди комнаты и отодвинул в сторону вазу с цветами.

— Садись, Марджори.

Она поспешно пододвинула стул и села напротив него. Стыдясь своей беременности, она очень боялась, как бы кто-нибудь не обратил внимания на почти неприметную округлость ее фигуры.

— Марджори, вот тебе немного денег на дорогу, — сказал он, передавая ей небольшую пачку десятифунтовых бумажек.

Она молча взяла деньги.

— Почему ты такая грустная?

Она ответила не сразу. Нужно было солгать, как она никогда в жизни не лгала — искусно и убедительно. — Я хочу выйти замуж за Пауля, папа. Вот почему я грустная.

Трудно было выдержать его испытующий взгляд. — Ты уверена, что ты уже не вышла за него?

— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать.

— Я хочу сказать, что в моем доме что-то затевают, о чем мне не докладывают, и это касается тебя и… и Андреаса.

Марджори не нашлась что ответить. Отец наклонился к ней. — Если ты ослушаешься меня, ты пожалеешь об этом. Я хочу оградить твои интересы, твою карьеру, твое счастье от этого немца, этого голоштанника, которому нужны только твои деньги. Забудь его. Когда вернешься домой и начнешь давать концерты, тогда и найдешь себе хорошего мужа, богатого, с положением.

— Ты придаешь слишком большое значение богатству и положению, папа, — сказала она. Потом пододвинулась к отцу и заговорила просительно: — Папа, разве ты не видишь? Я люблю Пауля и должна выйти за него замуж. Происхождение, религия и богатство — это еще не все. Будь благоразумен, прошу тебя.

— Я очень благоразумен. Я твой отец и знаю, что для тебя лучше. Пока я жив, ты не выйдешь за этого человека.

Нелепость этого разговора была так очевидна, что она чуть не расхохоталась и не выложила ему всей правды, но вовремя сдержалась. — Я поступлю так, как мне подскажет сердце, папа.

Джон Уэст встал, ухватившись обеими руками за край стола, Марджори выдержала его взгляд. Она смотрела на отца, на его подтянутую фигуру, седеющие волосы — он казался бы почти добродушным, если бы не глаза и рост. Одно мгновенье ей хотелось крикнуть: «Папа, ведь я же твоя дочь! Мне нужна твоя помощь. Я все расскажу, и ты поможешь мне», — но она знала, что это бесполезно.

Джон Уэст разделял участь всех деспотов: его безжалостная жестокость нередко вынуждала окружающих к обману. В начале разговора он хотел обойтись с Марджори ласково, по-отечески, но она противилась его воле — значит, он должен запугать ее, пригрозить суровой карой. Он наклонился к ней и сказал с расстановкой, подчеркивая каждое слово: — Здесь что-то затевается! В моем собственном доме уже целый месяц все в заговоре против меня. Я отлично вижу это по твоей матери и Мэри и по твоей бабке. Здесь что-то творится, и я этого не потерплю. Если ты ослушаешься меня или уже ослушалась, я оставлю тебя без гроша, и ты больше не переступишь порог этого дома!

Непреклонность, прозвучавшая в его словах, заставила сердце Марджори сжаться. Завтра она уезжает и, может быть, больше никогда не увидит своего отца, родной дом, свою семью. О боже, разве это ее вина? Пауль, Пауль, ты должен любить меня, ты должен быть добр ко мне!

Доктор Дженнер сидел в холле нового отеля «Атлантик» в приморском городке Кэрнсе штата Куинсленд. Стоял сезон дождей. Ночь была душная и тихая. Хотя Дженнер и привык к жаркому климату и благоразумно облачился в белую рубашку и брюки, духота угнетала его и лишала бодрости.

Он больше не состоял на службе у правительства штата Куинсленд и в Кэрнс приехал по поручению частной горнопромышленной компании. Его отказ капитулировать перед посулами и угрозами премьера Тэргуда стоил ему должности.